Айзек Азимов - Роботы и империя

– Да, и это тоже. В ее мозгу совершенно ясно существовали оба чувства. Я не раз наблюдал в человеческих мозгах одновременное существование двух противоположных эмоций.

– Вроде бы нелогично.

– Согласен, и могу только заключить, что люди не всегда и не во всех отношениях логичны. Вероятно, это одна из причин, по которой так трудно разработать Законы поведения человека. В случае мадам Глэдис я время от времени замечал ее желание увидеть Солярию. Обычно оно было хорошо скрыто, затемнено куда более интенсивной антипатией, которую она тоже чувствует к этой планете. Когда стало известно, что Солярия покинута своим народом, чувства мадам Глэдис изменились.

– Почему? Какое отношение имеет это событие к юношеским переживаниям мадам Глэдис, породившей эту антипатию? Если ее желание увидеть этот мир сдерживалось в течение двух столетий, когда там было развитое общество, почему же это сдерживающее начало ушло, как только планета стала покинутой, и ей вдруг захотелось увидеть ее? Мир, ставший для нее совсем чужим?

– Не могу объяснить, друг Дэниел. Чем больше я собираю знаний о человеческом мозге, тем в большее отчаяние прихожу, что не способен понять его. Не такое уж это счастье – заглядывать в мозг, и я часто завидую твоей простоте контролируемого поведения, исходящей из твоей неспособности видеть под поверхностью.

– Но у тебя есть предположительное объяснение? – настаивал Дэниел.

– Полагаю, она огорчена опустошением планеты. Она дезертировала оттуда два столетия назад…

– Она была вынуждена уехать.

– Теперь ей кажется, что она дезертировала, и я думаю, она считает, что подала дурной пример: если бы она там осталась, то и другие не уехали бы и планета была бы теперь населена и счастлива. Поскольку я не могу читать ее мысли, я отталкиваюсь, может и неправильно, только от ее эмоций.

– Но она же не могла подать дурной пример, друг Жискар. Прошло два столетия с тех пор, как она уехала и, значит, не может быть никакой связи между столь разными по времени событиями.

– Согласен, но люди иногда находят удовольствие в том, чтобы питать болезненные эмоции, порицать себя без оснований и даже вопреки им. Во всяком случае, мадам Глэдис чувствовала такое острое желание вернуться, что было необходимо лишь ослабить сдерживающий эффект, под действием которого она могла бы отказаться ехать. Это потребовало простейшего прикосновения. Я чувствовал, что ей необходимо приехать, потому что это означало, что поедем и мы, но у меня неприятное ощущение, что невыгодных сторон, возможно, будет больше, чем пользы.

– В каком смысле, друг Жискар?

– Совет был рад отправить мадам с поселенцами. Не означает ли это, что ее желательно было удалить с Авроры на критический период, пока подготавливается падение Земли и Поселенческих Миров?

Дэниел, видимо, обдумывал это положение, потому что сделал длительную паузу, а затем сказал:

– А зачем, по-твоему, нужно отсутствовать мадам Глэдис?

– Не могу решить, друг Дэниел. Хотел бы услышать твое мнение.

– Я не думал об этом.

– Ну, так подумай сейчас.

Будь Жискар человеком, эта просьба прозвучала бы приказом.

Последовала еще более долгая пауза.

– Друг Жискар, до появления доктора Мандамуса в доме мадам Глэдис, она никогда не выказывала интереса к международным делам. Она была другом доктора Фастальфа и Илии Бейли, но эта дружба была личным чувством и не имела идеологической основы. И оба они ушли от нас. Она терпеть не могла – и взаимно – доктора Амадейро, но это тоже личное дело. Эта антипатия существует два столетия, но в ней нет ничего материального: просто оба ненавидят друг друга. У доктора Амадейро, имеющего теперь доминирующее влияние в Совете, нет оснований бояться мадам Глэдис или беспокоиться о том, чтобы удалить ее.

– Ты забыл, что удаляя мадам Глэдис, он удаляет и нас. Он уверен, что мадам Глэдис не уедет без нас, так что, может, он НАС считает опасными?

– В течение нашего существования, друг Жискар, мы никогда не давали доктору Амадейро повода опасаться нас. Чего ради он будет бояться нас? Он не знает о твоих способностях и о том, как ты пользуешься ими. Зачем ему удалять нас на время с Авроры?

– На время? Почему ты думаешь, что он планирует временное удаление? Вполне может быть, что он знает больше поселенца о беде на Солярии и знает также, что поселенец и его экипаж будут уничтожены, а с ними мадам Глэдис и мы с тобой. Может, главная его цель – уничтожение поселенческого корабля, а конец друга доктора Фастальфа и роботов доктора Фастальфа – дополнительная премия.