Ростислав Гельвич - Полиция реальности

— О, это неплохо. Неплохо….

И далее — тишина. Я стоял и смотрел на него — а он (оно) стояло и смотрело на меня. Этими своими, тремя боковыми глазами. Так продолжалось с минуту. Это долго. В конце концов, мне ничего не оставалось, кроме как сказать:

— Ну что, если так, я пошел?

А существо ответило:

— Зачем пошел? Включи мне лучше телевизор.

Я подобрал с пола пульт — он лежал возле матраса. Далее, прощелкал на образовательный канал, и еще с минуты полторы, наблюдал, как хаку-таку хрустит салатом, внимательно смотрит в экран.

Опустошив корыто, примерно на треть, оно (он) сказало, даже не поворачиваясь.

— Расскажи мне о том, что ты знаешь.

— О чем конкретно? Я много чего знаю.

— Вот оно как? Тогда о том, как ты это все получил.

— Зачем?

— Маленький братец. — теперь оно повернулось — Это долгий разговор. С долгим вступлением. Рассказывай, и не тяни. Присаживайся, если так хочешь.

Я сел. Глубоко вдохнул, и начал говорить.

Вспоминать про деда, оказалось достаточно трудно. Не невыносимо. Просто трудно. Кроме того, накатившие чувства, ошеломили меня. Прежде всего потому, что я понял, как давно ничего не испытывал, в плане душевных? Или сердечных терзаний? Это нелегко описать. Практически невозможно рассказать, об этом ощущении, об осознании потери, о которой я, впервые за долгое время, задумался.

Хаку-таку заметил мои эмоции. Как пить дать, заметил. Но виду не подал. И даже не изменил выражения своего лица. Слушал и меня, и телевизор — порой дергая ухом, почти что в коровьей манере.

— Значит, вот так. — сказал он, когда я закончил.

Я кивнул, выжидая его реакции. Он прошелся взад и вперед, повернулся вокруг себя, и опять уставился на меня боковыми глазами.

— И как тебе? Это великолепное ощущение всезнания, не правда ли?

Я отрицательно мотнул головой:

— Я знаю не все.

— О, не спорь. Ты понимаешь о чем я. — он глубоко вздохнул, и его бока значительно раздулись — Даже если, твои знания и ограничиваются информацией о так называемых Объектах. Суть в самом ощущении. Оно кажется тебе приятным? Отвечай честно, маленький братец.

Я встал, будучи несколько раздраженным. Подошел ближе. Меня немного взяла робость, несмотря на то, что я был уверен в миролюбивости хаку-таку.

— Во-первых. Перестань называть меня маленьким братцем. Во-вторых. Нет, оно не кажется мне приятным.

— Ну, перестану-перестану, прекрати! — существо хихикнуло, и переступило копытами, звонко цокнув — А по поводу неприятности этих ощущений, объясни мне, как может быть неприятным знание?

За малую долю секунды, во мне промелькнул миллиард мыслей, не меньше. Я открыл рот, чтобы начать говорить, но не смог выразить всю гамму эмоций. Все прекрасно компоновалось у меня в мыслях. Но в слова, не переводилось совершенно. Я почувствовал себя писателем в творческом кризисе, но который при этом, связан узами контракта:

— Я не могу. — я еще замялся тогда, потому что очень важный был момент — Это слишком мне нравится… — и снова замялся — Оно такое приятное, что даже неприятное. Оно… — осмысливал на ходу, чтобы понять прежде всего самому — Оно вытесняет все, кроме себя.

— Ага. — голос у хаку-таку был медовый-медовый. — Понятно.

Он замолчал. И сказал потом, совершенно внезапно:

— Когда я шел сюда, Учетчик просил передать тебе привет.

— Учетчик? — я удивился — Ты знаешь Учетчика?

— Конечно, знаю. Я знаю его. Он знает меня. Мы оба знаем тебя, а ты знаешь нас. Это все вполне закономерно, для этого мира. Все мы друг друга знаем. В конце концов, между нами не так уж и много разницы, и почему бы нам всем друг друга не знать?

— Что ты имеешь в виду?

— Что? Конечно же, людей и Объекты. Да….

Я поднялся с матраса, раздраженный, но не понимающий почему. Обошел внушительное тело, и подошел к лицу хаку-таку, все такому же, с ироничной насмешкой. Я сказал:

— Это все глупо. Зачем ты хотел разговора со мной?

— Ты же сам сказал, что это наверняка что-то важное. — он почти прошептал это, что в исполнении Объекта, звучало все равно гулко, басисто — Так почему бы этому разговору и не быть важным? Ведь он важный.

Я покачал головой, будучи не в силах его понять. Сказал ему это, наверное, невежливо, но существо не обратило внимания на мою грубость.

— Мы мыслим разными категориями, Коля. Только и всего.

Выражение лица хаку-таку, сменилось на задумчивое. Он посмотрел на меня.

— Я знаю больше. Потому, и говорю, то, что говорю. Заканчиваем. — он повторил это еще раз — Заканчиваем.