С Блэк: Носорог Марвина

С. Блэк

НОСОРОГ МАРВИНА

Начну с того, что я не автор, а лишь простой повествователь странной истории Александра Марвина. Как мне пришлось узнать ее - это само по себе могло бы составить целую историю, излагать которую у меня нет ни охотьу1 ни времени. Но я хотел бы, чтобы вы увидели героя моего рассказа таким, каким я видел его в последний раз: осунувшимся, бледным и вялым, преждевременно состарившимся, безнадежно качающим головой и причитающим:

- Один, один. Несчастный человек. Зачем я спасся? Я хотел бы, чтобы вы видели его, когда он, согнувшись и проливая горькие слезы, сидел на постели из папоротника в самом дальнем углу пещеры при свете наших факелов, с тусклыми, слезящимися глазами, устремленными на струйку воды, которая капля за каплей падала с каменной сырой стены напротив,- и слышали, как он слово за словом рассказывал нам свою совершенно невероятную историю.

Правда ли то, о чем гласит эта история, или нет - предоставляю судить читателям.

Если принять во внимание показания миссис Блисс, экономки профессора Грегсби, горничной Алисы Бенч и Сайлеса Тофета, исполнявшего обязанности метрдотеля за обедом,- можно установить одно: был еще шестой член собрания, а, между тем, в лаборатории профессора Грегсби было найдено лишь пять трупов (трое слуг спаслось).

Слуги слышали крики жертв и шум разгрома,- "будто туда ворвалось какое-то ужасно фыркающее и топающее ногами животное",- как рассказывал Сайлес Тофет.

Кто был шестым членом общества, собравшегося у профессора Грегсби? Что сталось с ним? Очевидно, он не попал в число жертв Диттонской катастрофы, загадка которой не была разрешена до настоящего времени.

Я говорю "до настоящего времени" вполне обдуманно, ибо с настоящего момента ее можно считать разрешенной. Я убежден, что Александр Марвин был шестым членом собрания. Больше того, я безусловно верю его рассказу.

Покойный профессор Хэлиард Грегсби был если не популярной, то весьма выдающейся личностью в ученом мире. Его труды, особенно знаменитый трактат "Прошлое в настоящем", представляли большой интерес даже для неспециалистов.

Выдающееся положение профессора Грегсби и известность остальных четырех жертв делают это событие особенно памятным в летописях современных катастроф.

Кроме профессора Грегсби в числе погибших были д-р Харлей, выдающийся невропатолог, Смеддервик, знаменитый биолОг, Артемус Биффен, популярный художник, и не менее популярный Бентлей Блэффингем, известный импрессарио (он, по собственному признанию, мог быть импрессарио кого угодно - от певца Карузо до дрессированной блохи включительно).

Тайна, окутывающая трагедию, произвела мировую сенсацию. Какова была природа этого невероятно огромного и свирепого существа, появившегося, так сказать, "из ничего"? Может быть, оно было только плод воображения, так как первое упоминание о нем относится к моменту появления его в лаборатории профессора Грегсби, откуда неслось фырканье и топот, так живо, хоть и неопределенно, описанные свидетелями?

Но если так, то что за существо напугало жителей Диттона, слышавших, дрожа от страха в своих постелях, как оно промчалось через их деревню? Что за существо убило полисмена на Портсмутской дороге, гналось за автомобилем от Григского луга до самого поворота на станцию Эшер, где оно, оставив преследование автомобиля, погналось за другим полисменом, которого тоже убило, после чего направилось через Гэмптонский Двор и скрылось по направлению к Мольсейским Лугам?..

Но предоставим слово самому Марвину.

- Меня зовут Александром Марвином, и, если не считать того, что я единственный человек, видевший и переживший самую, пожалуй, странную трагедию, какую когда-либо видел свет, меня можно было бы причислить к разряду заурядных людей.

Так начал Александр Марвин свой рассказ, порой прерывая его глубокими вздохами.

- Моя история,- продолжал он,- связана с именем профессора Хэлиарда Грегсби и остальных несчастных джентльменов, разделивших его судьбу. Но, за исключением Эдварда Харлея, я не знал никого из них, по крайней мере до того рокового вечера, когда профессор Грегсби наглядно излагал свою теорию, которой посвящена целая его книга "Прошлое в настоящем", и, на гибель себе и своим товарищам, демонстрировал чудесные свойства "витализирующих лучей"*.

* Витализирующий - оживляющий (от лат. vita - жизнь).

Харлей и я были знакомы друг с другом с детства, так как мы учились в одной и той же школе. Я был значительно моложе его и, как застенчивый и изнеженный мальчик, не подходивший к грубым нравам этой школы, часто пользовался его заступничеством и покровительством. Могу без преувеличения сказать, что я преклонялся перед его личностью.