Владимир Дэс - Машина (сборник)

Идти трудно – путь незнакомый. Никто до меня им не ходил. Так что это движение вслепую, на ощупь.

Но я иду.

Упорно. Твердо. Прямо.

Но вдруг ощущаю, что иду не один, что рядом еще кто-то пристроился. Тоже идут. Вроде как бы и вместе со мной, но в то же время где-то сбоку и чуть сзади. Прислушиваются, как я иду. А иду я нормально. Прямо.

Вот уперся во что-то. Потрогал руками – стена.

Попутчики шепчут:

– Разбегись – и лбом. Пробьешь. Вон ты какой большой и сильный.

Мне приятно это слышать о себе.

Разбежался и – тресь! Стену не пробил, но сам чуть не помер.

Полежал немного, отошел.

Плюнул на этих советчиков и стал проход в стене искать.

Осторожно и не спеша.

И нашел.

Миновал стену и снова вперед. Тут же опять появились попутчики. И даже подняли меня на руки и понесли. Зачем, непонятно. Сил у меня полно. Ноги ходят.

Но ехать – не идти.

Решил, раз сами захотели, пусть несут.

Но вскоре чувствую: они там, внизу, что-то завозились, заворчали, что отожрался, растолстел, сел, мол, им на шею и поехал. А когда хотел слезть с них, не дали. Только стало меня после этого мотать из стороны в сторону.

Я забеспокоился: как бы с намеченного пути не сбились.

Плюнул на все их протесты, спрыгнул. Пошел сам.

Легко и быстро. Но слышу: опять попутчики догоняют.

Подбежали. Идут рядом.

Поддерживают меня под локотки, а некоторые даже подщекотывать стали.

Это, значит, чтобы веселее идти было. И так расщекотали, что я остановился и давай хохотать что было сил.

Сам смеюсь, но чувствую – довольно.

С этим смехом так в темноте и останешься и до цели не дойдешь.

Собрал волю в комок, оборвал смех и – вперед. Но уже подустал от этого смеха. Сбавил темп.

Вдруг чувствую – щиплет кто-то. Не обратил внимания – нет, опять щиплют.

Отмахнулся. Но опять щиплют. Потом удар в спину получил и пинка.

Оказывается, это мои попутчики меня подгонять стали. Им, видишь ли, показалось, будто я медленно иду, не так быстро веду их к моей цели.

А кто их звал? Сами ко мне пристроились.

Тогда я собрал все свои силы и – бегом, чтобы от них оторваться.

Но, оказалось, напрасно. Они успели вцепиться в меня и повисли, как пиявки.

И я, может от усталости, а может от невнимательности, споткнулся и упал.

Растянулся со всего маху. Ногу сильно зашиб. Но и мои непрошеные гости с перепугу отцепились от меня.

Иду, хромаю. Переживаю, что так получилось.

И вдруг вижу: впереди забрезжило.

Кое-кто из идущих рядом, завидев мерцание, тут же сорвался и вперед.

Но не все.

Кое-кто остался со мной – помогать идти. А те, кто вперед умчался – скачками, скачками, дальше – больше, то вправо, то влево и… – сгинули куда-то с моего пути.

А путь-то все ухабистее становился, ладно хоть немного посветлело.

Но как ни осторожно шел, не угадал, в дерьмо вляпался. Видимо, те, что умчались вперед, перед тем как окончательно метнуться в сторону и пропасть, нагадили мне напоследок.

Ну да ничего. Меня уже этим не возьмешь.

Почистил ботинки – и дальше к цели. Тем более все светлее и светлее становится.

Чувствую, близок конец темного пути.

Вот она, идея!

Хотя понимаю, что поначалу будет трудно: уж очень долго в темноте шел.

Но это опять же не главное.

Главное – мрак позади, цель реальна и иду я к ней осознанно и только с верными попутчиками.

Вот уже третий день у меня сильно болело сердце.

Нет, это была не ноющая боль под лопаткой, к которой я за долгие годы уже привык, а такая, от которой отнималась рука, а в душу вселялся страх смерти, причем скорой.

Я не мог даже толком вздохнуть. Дышал, как рыба на песке, часто и не глубоко.

Я знал, понимал и чувствовал, что на этот раз с моим сердцем творится что-то серьезное. Но текучка и кажущаяся важность дел обманывали страх, и я махал рукой водителю: «Дальше», проезжая мимо больницы.

К вечеру же в грудь слева будто длинный штырь вогнали.

Лифт, как и прежде, вздрогнул, остановившись на моем восьмом этаже. И если раньше конвульсии лифта вызывали лишь раздражение, то сегодня от толчка даже сперло на несколько минут дыхание.

Жена спросила, как я себя чувствую, и ушла укладывать детей.

Я стряхнул с шапки снег, снял пальто, пиджак. Умылся, разделся и сразу лег в постель.

Под одеялом сердце немного успокоилось, и я стал засыпать, но почему-то без сна.

Утром проснулся рано. Сон приснился какой-то странный: будто у меня опухоль в голове.

Откинул одеяло. Сел на край кровати. Сердце работало как новенькое – никаких болей.