Алина Распопова - Регресс

Я повернул голову, чтобы лучше рассмотреть профессора и тут какая-то неведомая сила подхватила меня и понесла. Рассекая воздух, я поднимался вверх, оставляя внизу свою постель, пол… Я остановился только тогда, когда передо мной снова возникло лицо Закхера. Я повернул к профессору один глаз. Губы Закхера, огромные, похожие на створки пещер, двигались. Закхер говорил. Однако я не понимал ни единого его слова. Я понял, что снова стал кем-то другим…

Этот чертов Закхер продолжал свой эксперимент! Похоже, он постепенно лишал меня возможности видеть, слышать, чувствовать… Но ум мой оставался прежним. Я вспомнил закон Мелинга, формулу Больмаца и «е = mc2». Я открыл рот, чтобы сказать это Закхеру, но не смог. Мои голосовые связки не издавали ни звука, да и связок-то у меня не было… Вместо этого вперед вывалился тонкий длинный язык. Я отпрянул. Только сейчас я стал замечать прочие изменения в себе. Моя кожа, теперь сухая и тонкая, стала чувствовать давление воздуха. Волны, то большие, то мелкие, накатывались на меня. Я попытался передвинуть лапы и почувствовал, что мой живот провис. Я безумно хотел есть и спать.

Я проклинал тот час, когда согласился принять участие в безумствах Закхера. Не имея возможности теперь уже ничем выразить себя, я был вынужден покорно терпеть давящие поглаживания пальца профессора по моей голове. Всё моё существо готово было взбунтоваться, выкинуть что-нибудь, что было ещё в моих силах… Но я смог только слегка повернуть голову и сделать один шаг.

Это был регресс… Строение моего тела с каждым днём упрощалось. Ничто уже не могло остановить этот процесс. В душе я оставался тем же самым человеком, но внешне я был кем-то другим.

Душа… Её наличие, как некой нематериальной субстанции теперь нельзя было отрицать. Она существовала, и как я убедился, не зависела от строения тела. Кто сказал, что разумом управляет мозг? Опыты Закхера полностью опровергали это. Я оставался прежним, не смотря на то, что мой организм был теперь совершенно иным. Размер моего тела сейчас не больше человеческой ладони, но это по-прежнему я. Я помню все формулы, все законы, всё своё прошлое, все знания остаются со мной. Но как доказать окружающим, что я человек? Я могу им быть! У меня по-прежнему развитый ум. Только как проявить его сейчас? Для этого нужно человеческое тело. Сколько же возможностей было скрыто в нём! Я не дорожил им, а ведь оно позволяло мне полноценно двигаться, видеть, слышать, говорить… Как писать буквы, если нет пальцев? Как сказать, что ты всё понимаешь, если во рту длинный чужой язык?…

Я догадывался, что Закхер ждёт сейчас от меня подтверждений моей человеческой природы. Напрасно! Я ничем не смогу проявить себя.

Однако было теперь в моём новом теле и нечто, что положительным образом удивляло меня. Я невероятно четко стал слышать звук. Теперь всем телом я воспринимал каждый полутон. Звуки… Ими наполнилось всё окружающее пространство. Мой слух способен был уловить даже то, что творилось за пределами квартиры Закхера, за далеким оконным стеклом.

Это была многоголосная симфония бурлящего города. Я ощущал её всем телом, всем своим существом. Шум колес, ритм моторов, голоса прохожих, шелест чужих шагов… Всё сливалось в безупречную мелодию!

Волшебный оркестр! Музыка завораживала. Никогда раньше, я не слышал ничего подобного. Моё сердце билось в такт этой захватывающей симфонии. Я тоже был участником этой завораживающей композиции. Это было лучше, чем любой концерт. В восхищении я закрыл глаза. Я погрузился в мир непревзойденной гармонии. Я утонул в нём. Как я мог не слышать этого раньше? Почему слышу теперь? Мотивы города пленили, околдовывали меня…

Я оказался в воздухе, я почувствовал, что парю. Открыв глаза, я догадался, что это Закхер взял меня за бока. Я будто полетел. Неведомая сила несла меня куда-то, но я-то знал, что это профессор. Я перемещался в воздухе, не имея возможности ни разогнаться, не изменить траектории, ни затормозить свой путь. Я был управляем кем-то другим. Огромный, неосязаемый нынешними моими органами чувств человек, держал меня. Он волен был раздавить меня или же, наоборот, помочь. Я чувствовал себя в его руках жалким, беспомощным существом, его игрушкой. Это было ужасно!

Я почувствовал, что опускаюсь вниз. Видимое мною пространство ещё сильнее исказилось. Мне показалось, что вокруг меня стекло.

Мне очень хотелось посмотреть на часы, но я не способен был их увидеть. Кто бы мог подумать, что всё будет именно так…