Алина Распопова - Регресс

Это, наверняка, был какой-то фокус, часть эксперимента, очередной обман Закхера. В этом доме даже вещи были призваны скрывать реальность вещей. Я раскусил Закхера, это было не зеркало, это был экран. Профессор транслировал на нём то, во что я должен был поверить. Но зачем? Чего пытался добиться доктор? В чем хотел убедить меня? И откуда в этой комнате взялся пес?…

– Ну что, голубчик, посмотри сюда, – сказал Закхер. – Это ты, сказал он, указывая на пса…

Я оцепенел. Это не могло быть правдой! Черная собака внимательно смотрела с экрана на меня.

Я двинулся с места, пес в зеркале пошевелился так же, как и я. Неужели действительно зеркало?… Я не верил своим глазам. Нет, этого быть не могло! Закхеру ничего не стоило оцифровать мои движения, поставить передо мной монитор. Синхронные перемещения меня и этой собаки не доказывали ничего. Она вполне могла быть моей виртуальной копией, но вот мои новые ощущения беспокоили меня… Ведь я чувствовал себя совершенно по-иному. Что есть силы я потянулся и смог увидеть впереди себя пару черных лап…

«Какие, к черту, 5–6 %!!! Какое незначительное изменение внешности! Какие, черт бы побрал этого Закхера, расчеты!» – отчаянно залаял я.

– Ну что ты, голубчик, ну успокойся… Ты же не хочешь, чтобы я пустил это в ход, – сказал Закхер, показывая мне парализующий луч.

Заскулив, я забился в угол.

– Понимаешь…, – довольно констатировал Закхер.

Конечно, я всё понимал. Я всё слышал, всё видел, я не мог только ответить Закхеру. Мои челюсти не слушались, язык не позволял произносить даже самых простых слов. Безуспешно пытаясь повторить те движения, которые в человеческом бы теле привели бы к членораздельной речи, я получал только лишь несвязный лай.

Это было ужасно! Профессор обманул меня, он сделал из меня нечеловека. Но как ему это удалось? Наука, насколько я помнил, не знала подобных случаев. Вот проклятый гений! И зачем я связался с ним…

Между тем Закхер принес странный прибор. Обнюхав его, обойдя со всех сторон, рассмотрев управляющую им программу, я заключил, что это ультразвуковой аппарат.

Когда Закхер подошел к ультразвуковой установке, я отчаянно залаял. Я знал, что ультразвук безвреден, но я был против того, чтобы Закхер продолжал свой эксперимент. Я не хотел больше сюрпризов! Я возмущался беспределом, творимым надо мной! Чем дольше Закхер стоял у монитора установки, то увеличивая, то уменьшая частотный диапазон и интенсивность генерируемых волн, тем громче я лаял. Это был единственный способ, которым мог выразить я свой протест!

– Ну вот, – повернулся ко мне Закхер. – По твоему лаю я понимаю, что также как и все собаки, ты начал слышать ультразвук.

Я замолчал. «Да какой там ультразвук!» – хотелось крикнуть сейчас мне. Ничего я не слышу, ничего не улавливаю, я хочу вернуть себе прежнее тело и прежнюю жизнь. Для чего все эти опыты? Для того чтобы знать что способны слышать собаки? Да кому это нужно! Тут же живой человек! А у него лапы, хвост… Как можно думать сейчас о чём-то, кроме того, чтобы вызволить меня из этого тела. Нет, Закхер, ты не прав… Я посмотрел на часы. «14.10»… Я запомню этот момент! Не знаю я, что там слышат собаки, но я не они! Я не позволю пользоваться своим бессловесным состоянием, не разрешаю ставить над собой опыты! Я буду протестовать… «А что, если животные, так же как и я, способны мыслить?…» – пронеслась у меня шальная мысль. И тут я понял, я осознал весь замысел Закхера. Он, несомненно, единственный в мире ученый, кому удалось геномодифицировать уже сформировавшийся многоуровневый организм. Он каким-то чудесным образом заставил человека регрессировать до существа более низкого класса. Сделать это можно было только с одной целью – Закхер хотел изучить поведение определенной группы существ. Так вот зачем этот эксперимент! Закхер знает, что в этом теле нахожусь именно я. Он знает, что я слышу, вижу и самое главное, я абсолютно однозначно понимаю его. Он знает, что я буду подавать ему вполне определенные сигналы. Это то, на что не способны никакие другие собаки. Я знаю, чего добивается от меня профессор, а они нет. Но как он посмел сделать это со мной! Изменить организм человека для того, чтобы изучить поведенческие реакции животного. Я посмотрел на часы. «14.15»… Это тот момент, когда мне захотелось убить Закхера. Впиться бы клыками в его шею, пустить ему кровь… Стоп! Откуда такие мысли? Я же человек! Да что же это такое…

Я сидел, поджав хвост. Мне хотелось понять, новое ли тело диктует желания моему разуму или же разум пока ещё подвластен мне, а Закхер тем временем расставлял передо мной какие-то цветные таблички. То, что они были цветными, подсказывала мне только лишь собственная интуиция и личный опыт, глаза же мои, по-прежнему, не видели никаких цветов.