Андрей Дворник - Голому – рубаха

– По крайней мере, мне так Броу говорила… давно. Она у нас в семье большой любитель мужчин; прямо-таки коллекционер.

Порнов все еще не верил своим ушам. В хороводе мыслей не было ни одной, за которую можно было бы зацепиться. Осторожно, чтобы не спугнуть забрезжившую надежду, самым краешком пальца провел по плечу Мич.

– Ты на меня не сердишься? – с превеликим трудом выдавил он из себя. Язык был чужой, губы были чужие; слова, соответственно, выходили тоже совсем не такие, как ему хотелось бы; пустые, безликие вышли слова.

– За что? – так искренне, что Порнова аж передернуло, спросила Мич, – Ты сделал все, что мог.

Сумбур, сплошной сумбур воцарился в мыслях. Порнов, не надеясь уже на слова, ластясь, легонько тронул ушко Мич. Рядом под тонкой кожей горячей ртутью пульсировал висок. Рука Порнова нежно скользнула по гладкой коже.

– Что это?

Пальцы его внезапно коснулись шрама или рубца; Мич отдернула голову.

– Порезалась, – сказала она. – Брила голову и – вот.

Приподнявшись на руках, она села; маленькие круглые груди ее качнулись.

– От твоих восточных пряностей у меня горло пересохло, – объявила она, – Надо выпить. Ты не против?

Порнов перевалил голову влево-вправо; мол, нет, не против. Мич молодой козочкой спрыгнула с постели и, задорно покачивая загорелой попкой, сбегала до столика и обратно.

– Давай садись, – скомандовала она. Держа в одной руке бутылку, а в другой стаканы, Мич на коленках прошествовала к трупиком лежавшему Порнову.

– Я это… ослаб совсем, – только и смог просипеть наш герой.

– Это дело поправимое, – Мич по-особенному, по-своему глянула из темноты на Порнова. Кровь прилила к его рукам, и они легко вытолкнули его тело вверх.

– На брудершафт? – как о само собой разумеющемся, спросила девушка.

– Так точно! – заметно приободрясь, радостно согласился Порнов.

Мич разлила вино по бокалам; они сплелись руками, выпили и поцеловались; бокалы полетели через плечо. Фужер Мич благополучно приземлился на край постели, Порнов же сил не рассчитал и от избытка чувств запулил свой сосуд прямо в стену; тот лишь брызнул осколками.

– Теперь придется в тапках ходить, – расстроился Порнов.

– Ерунда, – успокоила его Мич. – Немножко магии, и будет, как новый; только сбегаю вымоюсь сперва…

«По уму-то их оба разбить стоило», – зашептал в порновское ухо оживший бес противоречия.

«По уму-то девушек сначала поят вином, потом целуют и уж только потом в постель тащат, – тут же огрызнулся сторожевой пес морали и рассудка. – Ты, урод, лучше давай молчи в тряпочку; радуйся, что так легко отделался. Могли и убить, между прочим; и вряд ли потом бы воскресили. Я бы, на месте Мич, тебе эту штуку по крайней мере раза в два укоротил… Ухарь-купец!»

«Да ладно, чего там, – оправдывался наглый бес, – ей, похоже, понравилось… Хотя, с другой стороны, странно мне все это…»

«Вот-вот; странно – не то слово, – согласно уточнил голос разума, – может, у них тут физиология другая?..»

"Или она свистела все это время про свою невинность, – бухнуло вредное "я" и цинично добавило: – Тоже мне, девочка нашлась!"

«Ну-ка, заткнись! – приказал Порнов сам себе. – Сейчас ты будешь ее учить, как ей жить. Иди вон лучше, осколки собери; не хватало еще ноги поранить…»

Он довольно шустро сполз с кровати и поковылял к месту приземления бокала. У стены было светлее; из иллюминатора на пол падал косой луч. Высокая спинка тахты, стоящей у стены, приняла на себя основной заряд битого стекла; внимательно глядя себе под ноги, Порнов быстро набрал полную горсть осколков; самый крупный залетел аж под тахту и сиял там, подобно алмазу.

Мич на этот раз мылась долго и основательно; Порнов успел обшарить окрестности тахты не по разу; когда на полу не осталось ни одной даже крошечной стекляшки, подтащил столик поближе к свету и разложил на нем останки бокала.

– Вот основание, – он, словно шашку на доске, пальцем двинул вбок маленький хрустальный диск. – Вот этот кусочек – сверху; еще один… Это у нас будет ножка, – кусочек хрустального стерженька последовал в сторону, – и это ножка…

– И это, – он задумчиво уставился на хрустальный фрагмент.

Тут волосы у него на голове зашевелились, и тихим потерянным голосом наш герой закончил:

– И это у нас тоже будет ножка!

Вышедшая из ванной девушка застала Порнова в состоянии полного ступора. Тюрбаном наматывая на голову полотенце, она неслышно подобралась к нему.

– Ам! – сказала она; зубы ее перламутром блеснули в полумраке.