Андрей Дворник - Голому – рубаха

Мич промолчала; причем, очень демонстративно промолчала; не то что не ответила на вопрос – чего Порнов в общем-то от нее и не ждал – но даже и не огрызнулась, не послала подальше.

– Ну вот, разозлилась, – расстроено констатировал Порнов.

Обернулся, заискивающе заглянул в глаза Мич, – и напоролся на тяжелый, больной взор смертельно испуганного человека; сердце, а затем и грудь Порнова неприятно заныли; боль была незнакомая, тянущая; это испугало Порнова еще больше; сроду ничем подобным он не страдал. Он осторожно вздохнул; сердце нехотя отпустило; капкан разжался; нож выпал из раны.

– Ты чего? – шепотом спросил Порнов.

– Я-то ничего, – тихо ответила Мич. – Ты вот как себя чувствуешь?

– Как твои глаза увидел, чуть худо не стало…

– Слушай, не до шуток; давно тебе это померещилось?

– Какое «померещилось»? – удивился Порнов. – Я его вот так же, как тебя видел.

– Где он стоял; далеко от тебя; близко? – совсем плохим, отчаянным голосом спросила Мич. – Слева, справа, – как ты его осязал?..

– Да перестань ты паниковать, – все более недоумевая, воскликнул Порнов. – Какая кому разница, как я его осязал? Я в ящике его только на миг увидел, – Порнов ногтем щелкнул по экрану монитора, – тут сильно не…э-э-э… наосязаешь!

– Сердце; мое бедное сердце, – глухо сказала Мич; она закрыла глаза и откинулась на спину. – Ты так уморишь меня совсем…

– Теперь-то что не так? – Порнов пододвинулся к ней и приподнял за плечи.

– Руки – убери, – велела Мич, вспомнив, что они все еще в ссоре.

– Сейчас расскажу; дай только в себя прийти…

– Через полчаса войдем в астероиды, – предупредил Порнов; он тоже просто так мириться не желал; вернулся в кресло и положил руки на штурвал.

На экране перед ним расходились в боевой порядок четыре звена космических перехватчиков. Фора по скорости у катера была изрядная; казалось, что весь вражеский флот – как гигантские крейсеры, так и крохотные истребители – единым клубком тают вдали; однако, бесстрастные дальномеры замедляли свой бег; преследователи набирали темп.

– Полчаса мне вполне хватит, – сухо заметила Мич. – Особо вдаваться в наши оккультные учения мне сейчас и самой неохота.

Этим делом надо заниматься без суеты и спешки, в спокойной доброжелательной обстановке…

– Я сейчас брошу штурвал, и гори оно все огнем, – воскликнул Порнов страдальчески. – Я же извинился; сколько можно!

– Извинился? – невероятно удивилась Мич. – Что-то не припомню.

– Тут имперские штурмовики в спину дышат и за пятки кусают, а мы в наши любимые игры играемся, – вздохнул Порнов. – Простите, христа ради, сирого-убогого; бо не ведает он, че творит…

– Иногда ты просто невыносим, – поморщилась Мич; но извинение вроде бы приняла.

– Представь себе, что ты проснулся утром; все прекрасно, солнышко светит, ничего не болит. Как дела, довольно спрашиваешь ты. Окей, говорят; разве что недавно у твоего изголовья странная гражданка отиралась; в белой маске, черном балахоне и со ржавой косой в костлявой руке; не знаешь, кто это?

– Типун тебе на язык, – рассердился Порнов и на всякий случай быстро перекрестился. – Я, может, в чем и провинился; но это же не повод так шутить! Сама-то вроде бессмертная?!

– А никто шутить и не думал, – сказала Мич серьезно. – Да, в вашем понимании менталы бессмертны; мы умеем физически сохранять свое лептонное поле – сиречь душу – и после смерти старого тела; проблема одна – найти подходящее новое…

– Хорошую религию придумали индусы, – зацитировал Порнов вечные строчки, – что мы, отдав концы, не умираем насовсем…

– Очень похоже, – согласилась Мич. – Из человека в дерево, из дерева в тигра, из тигра обратно в человека… На ранних ступенях развития у нас так все и было; к счастью, каста менталов немногочисленна и составляет не более одной сотой всего населения Дома Серебряных Струн.

– К счастью?

– Ну да, – кивнула Мич. – Думаешь, после такого тела, – она провела рукой по груди и животу, – очень мне интересно будет бегать пусть даже тигром? Всегда найдется достаточно привлекательная, стройная и молодая простолюдинка, достойная принять в себя опыт и знания высшего существа…

– Ты это серьезно? – спросил Порнов недоверчиво. – Без балды; ты и впрямь так считаешь?

– Спокойно, поручик! – усмехнулась Мич. – Только вот ярлыков не надо; фашизм там, то-се. Ты на Землю оглянись, везде то же самое, сплошь и рядом.

– У нас этого давно уже нет, – возмутился Порнов.