Андрей Дворник - Голому – рубаха

– Спорить не буду, – дипломатично сказал Порнов, – но согласиться не могу.

– Слова – выбирай, – предложила Лео нейтрально. – И не вздумай, кстати, разболтать кому-нибудь, что я испугалась там медузы какой-то.

Никому не говори; не надо…

– Не скажу, – пообещал Порнов. – Где Мич-то; ты вроде как обещала…

Комнатушка, в которой они стояли, была чем-то вроде тамбура; метра в два шириной и в два длиной; напротив стеклянной двери виднелась еще одна, стальная; две деревянные двери темнели в боковых стенах.

– Там она, – Лео ткнула арбалетом в стальную дверь. – Слышишь, плачет?…

– Не-а, – честно признался Порнов, – не слышу ничего…

– Иди первый, – предложила Лео. – Если я на пороге появлюсь, да еще с оружием в руке, она невесть что себе напридумывает; успокаивай ее потом.

– У тебя заряды в арбалете еще остались? – спросил Порнов, с натугой сдвигая железную дверь вбок.

– Раз-два-три-четыре; четыре птенчика; а что?

– А вдруг там опять медузы какие-нибудь?

– Что ты придумываешь; это бывшая мамина спальня; еще медуз в ней не хватало…

Порнов проделал в дверной панели щель шириной в полметра и полез в нее; Лео, на всякий случай выставив арбалет перед собой, последовала за ним.

Комната и впрямь походила на спальню; тот же интерьер, что и в каюте Броу; разве что менее старомодный и вычурный.

Мич сидела на маленьком пуфике перед низким трюмо и разглядывала свое отражение в зеркале; весь ее бритый череп был разукрашен черной, белой и алой краской; в руке она держала тюбик губной помады и старательно обводила им свое оттопыренное ухо; куча использованных тюбиков лежала перед ней на трюмо.

– Ирокез на тропе войны, – громко сказал Порнов. – Говорят, Мич, ты тут плачешь…

Мич резко повернула к нему свою размалеванную голову.

– Сзади, – сказала она. – Порнов, сзади!

Лео взвизгнула так, будто медуза вцепилась-таки в нее, а не в бронестекло; свирк – запел бумеранг, свирк…

Порнов обернулся.

Сперва он подумал, что это огромная белая обезьяна спешит к нему; потом – что это пар вырывается из дыры в полу и холмообразным облаком метра так в два высотой быстро смещается в его сторону; потом он подумал, что это, наверное, привидение.

Лео выстрелила еще два раза – и оба раза попала; серебряные диски нырнули в молочный кисель; видно было, как они застряли в самой сердцевине облака; тихий плач, который облако издавало, на секунду-другую стих. Лезвия повернулись одним боком, другим – и вдруг провалились вниз, выскочили из подножья холма, полетели на пол рядом с привидением; вепечатление было такое, будто домхозяйка бросила в мусорный лоток четыре никчемных старых металлических авторучки.

Жи-х-х, – Порнова шатнуло в сторону.

– Немедленно возвращайся в каюту, – возопил Порнов Первый. – Немедленно!

И тут же без перерыва:

– Снежный барс! Назад, назад; прочь от дверей!

Арбалет несколько раз щелкнул пружиной вхолостую; Лео выругалась и швырнула разряженным оружием прямо в «лицо» белого чудища. Арбалет пришелся привидению по вкусу более, чем бумеранги; видно было, как деревянное ложе разжевывается и растворяется в медленно ворочающихся кисельных струях; металлические фрагменты, тщательно обгрызенные и вылизанные, полетели на пол, к бумерангам.

– Не люби-и-ишь, – понятливо протянул Порнов и потащил из-за пояса кинжал.

– Кинжал не поможет, – воскликнул Порнов Первый. – Убери его!

– На помощь, – пискнула Лео; белая масса придвинулась к ней вплотную. – Порнов, ты где…

– Я здесь, – сказал Порнов и сделал было шаг к Лео.

– Стой, кому говорят, – занервничал Порнов Первый. – Не хватало еще, чтоб тебя снежный барс сожрал; тогда всей операции – каюк; о себе не думаешь, о Мич подумай; и впрямь хочешь увидеть ее в лабораторном боксе без скальпа?

– Так это ты морочил мне голову? – возопил Порнов Второй. – Это ты мне спать не давал?!..

– Это побочный результат симбиоза с ти эр, – сказал Порнов Первый. – Так называемое видение времени…

– Какое-то оно больно однообразное, твое видение; кошмары сплошные!

– Дефект восприятия; у тебя полярность перепутана; вместо плюса – минус; вместо позитива – негатив… Ничего, окончательно мутируешь – все встанет на свои места.

– Не хочу я никуда мутировать, – возмутился Порнов Второй. – Знаем мы этих многоглазых восьминогов…

– Сейчас не самый подходящий момент для полемики, – заявил Порнов Первый. – Барс уже рядом; приготовься!