Джон Пил - Времяточец - Бытие

Колодки представляли собой просто два куска древесины, которые удерживали их ступни вместе. Куски были соединены друг с другом простым, но эффективным методом: в отверстия обеих половинок были забиты деревянные клинья. Освободить ноги можно было только выбив клинья молотком.

Закованная в отдельные колодки, напротив Доктора и Энкиду всхлипывала Эн-Гула. Доктор жалел, что не может дать ей платочек.

— Ну что ты, что ты, — сказал он, надеясь, что это утешает. — Всё, наверное, не так плохо.

Сам же он тоже переживал. Не смотря на уверенность, с которой она действовала до этого, Эн-Гула на самом деле была почти девочкой, которая была вынуждена рано повзрослеть из-за своей профессии. В душе она была ещё ребёнком и нуждалась в утешении. Он никогда не умел себя вести в таких случаях. Он мысленно корил Аггу за то, что тот не выделил для неё отдельную камеру. Тогда он смог бы игнорировать её проблемы и на какое-то время сосредоточиться на своих. Порывшись в карманах, он нашёл потёртый бумажный пакет. Он протянул его ей:

— Лакричных конфеток?

Эн-Гула никак не прореагировала, продолжая тихо плакать. Как низко она пала! Несколько недель назад она была жизнерадостной послушницей в храме Иштар, любила свою работу, нравилась мужчинам. А теперь она заперта в подвалах под дворцом вместе с получеловеческим существом и странным безумцем. Прихоти богов оказались для неё чрезмерны. Её мечты рухнули, её мучили кошмары.

Энкиду тем временем не бездельничал. Он осторожно испытал прочность всех соединений в колодках. Его волосатая кожа вздымалась под напрягающимися мускулами, но здесь от них толку не было. Скованный таким образом, он просто не мог приложить свою силу туда, куда было нужно. Тем не менее, он считал, что бывало и хуже.

Он был воин, он был готов ко всему, что могло с ним случиться. Если ему суждено провести в этих колодках несколько часов, а то и дней, то можно потратить это время с пользой. Он собрался уже устраиваться удобнее, чтобы заснуть, но услышал, что Доктор бормочет себе под нос.

— Ну же, ну же, — раздражённо говорил Доктор. — Должен же быть способ выбраться. Столько нужно сделать, нельзя терять время здесь!

Энкиду рассмеялся:

— Ты разговариваешь сам с собой, дружище.

— Потому что я люблю умных собеседников, — едко ответил Доктор. — Не могу же я весь день так потерять.

Пожав плечами, Энкиду сказал:

— Выбирать нам не приходится. Сделай то же, что сделаю я: отдохни, пока есть возможность. Кто знает, когда нам наши силы понадобятся?

— О, как это по-философски, — проворчал повелитель времени. — Ешь, пей, и веселись, потому что завтра, возможно, умрёшь… Так?

— Хороший принцип жизни, — рассудил Энкиду. — Что будет, то будет. Наша роль вынести всё, что шлют нам боги, и сделать всё, что в наших силах. Тогда нас будут помнить и после того, как наши души перейдут к Белит-Шери, который всех записывает в книгу мёртвых.

— Ну, я бы всё-таки предпочёл сделать что-нибудь более конструктивное, — сказал ему Доктор.

— Мы все хотели бы, но некоторые вещи неизбежны. Смерти не откажешь.

— Ну, не знаю, не знаю, — усмехнулся Доктор. — Раз или два у меня это получалось… Впрочем, после этого я становился другим человеком.

Энкиду эти странные слова не были понятны. Он вздохнул:

— У меня лишь одно сожаление по поводу смерти.

— Всего одно? Если бы мне предстояло умереть, я бы составил список размером как Энциклопедия Британника. Так о чём же ты сожалеешь?

— О том, что я последний в своём роду. После меня мой народ навеки исчезнет, — Энкиду с грустью посмотрел на свои ноги. — Мой народ забудут.

Доктор толкнул его в бок:

— Тогда у меня для тебя есть хорошие новости.

Энкиду недоверчиво посмотрел на него, и Доктор продолжил:

— Ты не последний из своего народа. Прямо сейчас спит некто по имени Нимрод. Он проснётся в будущем, через пять тысяч лет. Мы с Эйс знакомы с ним. Довольно милый парень, хотя дворецкий из него ни к чёрту. Он будет вашим наследником.

Переварив это, Энкиду улыбнулся.

— Так значит, я не последний?

— На ближайшие несколько тысяч лет — нет.

— Хорошо, — смиренно вздохнув, Энкиду закрыл глаза. — Теперь я умру спокойно.

Доктор с отвращением посмотрел на него, но без толку. Неандерталец заснул. Завидуя его способности, Доктор продолжил пытаться думать о том, как освободиться. Энкиду, может быть, не брал это близко к сердцу, но он так не мог. У него было мрачное предчувствие, что близится критический момент, и когда всё начнётся, ему нужно будет быть свободным.