Ричард Матесон - Любознательное дитя

Дело идет к вечеру. Обычный день, ничем не отличающийся от сотни других дней. Солнце покрывает бронзовым налетом окна, выходящие на Джерси, стада машин блеют на улицах, бесчисленные каблуки спешно стучат по тротуарам. Конторы делового квартала погружены в летаргическую дрему никому не нужной работы. Близится пять часов еще одного вечера. Несколько минут, и толпа ринется к метро, к автобусам, к такси; несколько минут — и начнется столпотворение.

Роберт Грэхем сидел за столом, дорисовывая последние детали, карандаш медленно двигался по листу бумаги. Закончив, он взглянул на часы. Почти пора уходить. Он со стоном поднялся и медленно потянулся, обменявшись улыбками с девушкой, которая сидела по другую сторону прохода. Потом пошел в уборную, умылся, застегнул воротничок, поправил галстук, причесал как следует темные волосы. Все были готовы сорваться с места, как только часовая стрелка окажется в миллиметре от пятерки.

Вернувшись в контору, Роберт Грэхем бросил последний взгляд на бумаги. Вскоре пробило пять, и, положив листы в коробку с надписью «Отправить», он двинулся к вешалке. Усталым движением сунул руки в рукава пальто, нахлобучил шляпу. Очередной рабочий день завершен. Теперь поездка домой, обед, вечер дома, скорее всего телевизор или бридж с Оливерами.

Роберт Грэхем медленно прошагал по коридору к толпе, скопившейся у лифта. Пришлось переждать две загрузки, прежде чем обнаружилось место и для него. Он втиснулся в душный, набитый до отказа куб, дверцы захлопнулись, и пол под ногами ухнул вниз.

Спускаясь, он попытался вспомнить, что Люсиль просила захватить по пути домой. Корицу? Перец? Лук? Он медленно покачал головой. Люсиль говорила, что напишет список, но он отказался. Люсиль вечно предлагает написать список, но он всегда отказывается, а потом, конечно, забывает, что же нужно купить. Память такая странная штука.

Дверцы лифта распахнулись, и Роберт Грэхем привычным путем прошел через запруженное народом фойе и оказался на улице.

Где все и началось.

«Боже, — подумал он, — где же я оставил машину?» На секунду его почти рассмешил внезапный провал в памяти. Затем он нахмурился и попытался вспомнить.

Этим утром было несколько мест, где он мог припарковаться. Во-первых, место прямо напротив здания, однако туда перед его носом встал грузовик службы доставки. Не было времени дожидаться и выяснять, не уедет ли грузовик через пару минут, поэтому он поехал дальше и повернул за угол направо.

В следующем квартале какая-то дамочка на желтом «понтиаке» втиснулась на свободное место, опередив его на считаные секунды. Через несколько машин отсюда было еще одно место, но, пока он пропускал двух женщин, переходящих дорогу, заняли и его.

Только эти размышления никак не помогли. Он все равно не мог вспомнить, где оставил машину. В нерешительности он топтался на тротуаре, раздраженный такой нелепой забывчивостью. Он прекрасно знал, что припарковал машину в квартале или в двух от конторы. Надо посмотреть, нет ли ее на стоянке рядом с ресторанчиком, где он обедает (тридцать пять центов за час, семьдесят пять центов максимум)… вдруг машина там?

Нет, там ее нет. Он почему-то был в этом уверен.

На него налетела женщина, согнутая под весом многочисленных свертков. Роберт Грэхем извинился и отошел к стене, убравшись с дороги. Он стоял, с досадой пытаясь вспомнить, где же покинул машину.

Нет, это абсурд, размышлял он рассерженно. Но гнев не помогал. Он раздраженно шевелил пальцами. «Ну давай, вспоминай! — понукал он себя. — В скольких местах ты мог припарковаться? Их не так уж много».

Наверное, перед цветочным магазином, решил он. Он часто оставлял машину там.

В нетерпении он отскочил от стены и быстро дошел до угла, где свернул прямо на Двадцать вторую. Он ощущал некоторую тревогу из-за этакой забывчивости. Конечно, это мелочь, да, но подобная мелочь обескураживает, когда происходит ни с того ни с сего. Он зашагал быстрее, чувствуя, как напряжение охватывает все тело.

Перед цветочным магазином машины не было.

Он стоял, тупо таращась на то место, где обычно парковался. Он мысленно видел, как у кромки тротуара стоит его зеленый «форд» с белобокими покрышками, он…

Образ исчез, распался на части, и вдруг он понял, что теперь видит внутренним взором стоящий на этом месте голубой «шевроле». Он моргнул, от смятения голова пошла кругом. Он водит зеленый «форд», модель пятьдесят четвертого года. У него давно уже нет голубого «шевроле»…