Ричард Матесон - Корабль смерти, Стальной человек и другие самые невероятные истории

О господи! Фолькер стиснул зубы. Что угодно, только не новый круг ее жалоб!

— Вы знаете, что отец меня изнасиловал? — спросила Морин. — Я рассказывала об этом? Говорила, что мне было всего семь, когда это случилось? Говорила, что мать и пальцем не пошевелила, когда узнала? Говорила, как брат смеялся надо мной, когда я ему рассказала? Я говорила вам обо всем этом?

Фолькер закрыл глаза. «Почти тысячу раз подряд», — подумал он.

Доктор заставил себя открыть глаза.

— Морин, несколько раньше вы говорили о другом, — сказал он.

— Что вы имеете в виду? — насторожилась она.

«Нет, нельзя», — подумал он, ощущая, как похолодела спина. Но остановиться он уже не мог.

— Вы говорили, что хотите умереть. Вы говорили…

Молодая женщина на кушетке содрогнулась всем телом. Потом ее голова запрокинулась на правый край подушки, и она закрыла глаза.

— Нет!

Фолькер ударил кулаком по спинке стула.

Еще одна неудача.

Когда молодая женщина поднялась и села, он подал стакан воды.

Джейн Уинслоу выпила всю воду практически залпом, после чего вернула доктору пустой стакан.

— Чего-нибудь добились? — спросила она.

— Эх!.. — Доктор устало выдохнул. — Как всегда. Мы добираемся до вершины, а потом она соскальзывает вниз. Она не в состоянии взглянуть в глаза своим страхам.

Фолькер покачал головой.

— Бедная Морин. Боюсь, мне понадобится еще много времени, прежде чем она осмелеет и сможет двинуться дальше.

Он сокрушенно вздохнул.

— Вы готовы к следующему сеансу?

Она кивнула.

В три часа она снова легла на кушетку. Некоторое время она глубоко дышала, потом ее затрясло. Наконец она вытянулась и замерла.

— Артур, — обратился к ней доктор Фолькер.

Джейн Уинслоу открыла глаза.

— Как вы сегодня?

— А каким я должен быть сегодня? — с горечью спросил Артур.

Доктор устало потер глаза. Помогать им было тяжело. Еще как тяжело. Но он не должен оставлять усилий. У него нет иного выбора.

— И как же жизнь обходится с вами, Артур? — спросил доктор Фолькер.

Проснувшись, он обнаружил, что лежит на правом боку. Грубое шерстяное одеяло кусало ему щеку. Перед глазами была металлическая стена.

Мертвая тишина. Он напряг слух, пытаясь уловить хоть какой-то звук. Звуков не было.

Ему стало страшно. Лоб прочертили морщины.

Приподнявшись на локте, он огляделся. Кожа на его худощавом лице натянулась и побледнела. Он подвинулся к краю койки, повернулся и с усилием опустил ноги на пол.

Рядом с койкой стоял табурет, а на табурете — поднос с недоеденной пищей. Жареная курица осталась нетронутой, в застывшем комке картофельного пюре виднелись борозды от вилки. В лужице растаявшего масла, больше похожего на жир, застряли крошки от печенья. Тут же стояла пустая чашка. Его ноздри наполнились запахом холодной еды.

Потом он огляделся. Окошко с решеткой. Такая же зарешеченная дверь. Увиденное заставило его испуганно вскрикнуть.

Пошатываясь, он встал. Его ботинки шаркали по жесткому полу. Прислонившись к стене, схватился за прутья оконной решетки. Окно было выше головы, и он ничего не увидел.

Он разжал пальцы и, ощущая дрожь в теле, переместил поднос на койку. Потом подтащил табурет к стене и кое-как влез сам.

Выглянул в окошко.

Серое небо, стены, окна с решетками, большие черные ободья прожекторов и далеко внизу — двор. Лил дождь, струи напоминали колышущийся занавес.

Его язык зашевелился. Глаза округлились от ужаса.

— Где я? — чуть слышно пробормотал он.

Табурет опрокинулся, и он полетел вниз. Правое колено ударилось о пол. Он оцарапал щеку, задев за холодную металлическую стенку. И тогда закричал от страха и боли.

Он доплелся до койки и рухнул на ее жесткую поверхность. Снаружи послышались шаги. Потом кто-то крикнул:

— Заткнись!

К двери подошел толстый человек в синей униформе. Вид у него был сердитый. Он смотрел на узника сквозь прутья.

— Чего еще у тебя стряслось? — прорычал он.

Узник тоже смотрел, открыв рот и роняя на пол слюну.

— Так, так, так, — злорадно улыбаясь, произнес толстый. — Что, наконец тебя вдарило?

Он запрокинул толстую голову и загоготал. Он смеялся над узником.

— Эй, Мак! — крикнул он кому-то. — Двигай сюда. Это надо видеть.

Послышались шаги. Узник вскочил с койки и подбежал к двери.

— Что я здесь делаю? — спросил он. — Почему я здесь?

Толстяк загоготал еще громче.

— Ха-ха! — трясся от смеха он. — Парень, да ты сломался.