Рэймонд Каммингс - Человек на метеоре

Я привожу эти данные, не учитывая влияния атмосферы, осевого вращения метеора или притяжения других тел. Теоретически они правильны, хотя на практике они несколько изменяются. В течение нашего короткого дня мы весили больше указанного мною веса, а ночью — меньше. Конечно, если бы мы ночью попробовали прыгнуть в воздух, мы, несомненно, были бы не в состоянии вернуться обратно…

Как это может быть, спрашиваете вы? Это объясняется нашей близостью к Сатурну! Мы вращались вокруг этой большой планеты на расстоянии не больше, чем в тридцать пять тысяч миль. Поверхностное притяжение Сатурна немного больше притяжения вашей Земли — точно говоря 1,07. Плотность Сатурна равняется одной девятой плотности Земли; но разница пополняется его огромным размером. Притяжение Сатурна — по отношению к нам на метеоре имело заметное влияние, хотя бы оно и уменьшилось вследствие расстояния между нами, а затем это возмещалось быстрым вращением метеора.

Итак, вы видите, что когда Сатурн находился под нами — днем — его притяжение присоединялось к нашему. Но ночью, когда он был на небе над нами, его притяжение нужно было вычесть из нашего. Эти условия относились к тем дням, которые я описываю. Наш метеор находился тогда между Сатурном и Солнцем. Позже, через год по нашему, когда мы обошли весь круг около Сатурна, Солнце исчезло. Тогда не было уже дневного света — только сменялись периоды, когда серебристый диск Сатурна заполнял все небо или лазурь была покрыта звездами отдаленного Пространства.

Я еще не упомянул, в течение какого времени наш метеор совершал вращение вокруг оси. По вашему земному исчислению времени — в течение 2 часов 58 минут. Продолжительность суток равнялась меньше, чем трем часам!

Когда я кончил показывать перед Ноной свою силу, снова наступила ночь. И какая ночь! Сатурн находился на расстоянии не больше, чем в тридцать пять тысяч миль. Темные полосы на нем были ясно видны. Когда он был прямо над нашей головой, то лучи венцом расходились от него вниз по всем направлениям почти до нашего горизонта. От него исходил ослепительный свет. И повсюду на небе вихрем проносились метеоры вроде нашего, оставляя серебристый след в пространстве, вспыхивая красным светом, когда части их задевали нашу атмосферу.

Случалось, что метеорит ударялся о нашу поверхность, но нас это не пугало. Мы, вероятно, час простояли вместе, молча, с восторгом наблюдая эти тайны неба. Наконец, Нона увела меня обратно в свою пещеру.

Воздух в пещере показался мне теплее, чем раньше, вероятно, потому, что я разгорячился и утомился от напряжения. От скал шел лучезарный мягкий свет. Здесь было тихо и покойно.

Я сразу бросился на ложе Ноны, вытянулся и заложил руки под голову. Некоторое время она, как прежде, стояла и смотрела на меня. Во взгляде ее теперь виден был не страх, а любопытство и нежность. Я почувствовал это. Она улыбнулась, какая-то неожиданная мысль осенила ее, и она поплыла по пещере. Она достала камень, выдолбленный в виде чаши. Она наполнила его водой из ручья и предложила мне. Я с благодарностью выпил.

Снова я почувствовал голод. Мне мало было только грибов для утоления голода. Я постарался объяснить это Ноне, и она, по-видимому, была, огорчена. Я видел, что она хочет накормить меня, но у нее нет другой пищи.

Наконец она подала мне знак, чтобы я лежал спокойно. Я увидел, как она легла ничком на землю около меня. Она приподняла голову; жадно, озабоченно осматривала она пещеру. Затем она поплыла медленно, крадучись, не выше, чем на два фута, над полом пещеры, кружась вдоль стен, поднимаясь вверх под самый свод, огибая края его.

И вот, когда она неслась у самого края стены, я увидел, как она вдруг насторожилась. Я проследил за ее пристальным взглядом, и в пяти футах от нее, на скале, я заметил контуры какого-то пресмыкающегося, которое лежало неподвижно. Оно было совершенно такого же цвета, как скала. Оно было похоже на ящерицу фута три длиною, с выпученными глазами. По глазам я и различил его.

Нона с высоты устремилась к скале, на которой лежало животное.

Ящерица — буду называть так это пресмыкающееся — увидела, как она приближается. Она прыгнула и поплыла вдоль пещеры. Я увидел, что у нее было шесть лап с перепонками, тонкими, как паутина.