Уильям Бартон: Бунт обреченных

Я и Кэй сидели спиной к спине, а нежный, пахнущий незнакомыми ароматами ветер Пендахрита обдувал нас. Рядом с нами расположились Шрехт со своей подругой, привезенной с Хруффа, пара шегарийских техников, офицер-саанаэ, испуганный зеленый кентавр, чья родная галактическая полиция внезапно поступила в распоряжение военных. Бедные саанаэ наконец пригодились. Несколько пендахритских звезд соскользнули с неба. Мы говорили шепотом. Может, долгожданный момент настал, и нам следует повернуть свое оружие против железок-господ, приветствовать их противников с распростертыми объятиями и радостными криками? Кто знает…

Если раса господ падет, может так случится, что и мы падем вместе с ними. Возможно, повелители убегали от восстания рассерженных рабов, случившегося давным-давно далеко отсюда. Или же сами, будучи рабами, восстали и улетели прочь. Может случиться и так? что, если они падут, мы станем рабами рабов, и тогда сколько времени нам придется ждать?

Вечность?

Очень может быть.

Мы хотим быть свободными. Но когда ты протягиваешь руку к тому, кто тебе платит…

Последний закат в свете бешеного желтого солнца Пендахрита. Широкое поле с травой, обгоревшей от ракетного топлива, небо — туманное, кричаще голубое. Ракеты выстроились в линию, фантастические звездолеты ждали нас, чтобы унести отсюда к военным и транспортным грузовым кораблям., отправляющимся на войну. И два миллиона мужчин и женщин Третьей армии легионов спагов, цвета человечества, мои люди, стояли молча, построившись в ряды, серьезными глазами взирая на меня, выпрямив спины, выпятив грудь, подняв подбородок.

Они ждали моей команды. Когда я проходил перед строем, мои ботинки легко ступали по траве, подминая растительность. Нигде, ни на какой другой планете, нет такого неба. На мгновение я остановился перед манипулой Кэй из шестнадцати бойцов, посмотрел ей в глаза и увидел, что она, моя смелая дочь, улыбается такой знакомой, аликсовой улыбкой. Я пожал ей руку, отдал честь ей и ее солдатам, одетым в прекрасно сидевшую форму. Они в унисон сделали то же самое, и я услышал треск пластика и стали.

Обойдя строй, я остановился рядом со старым Этиусом Николаевым, чей флаг будет поднят на всех кораблях Третьей армии, отдал честь и доложил:

— Третья армия готова к битве, сэр.

В глазах государя загорелись огоньки. Несколько подавшись вперед, он пробормотал:

— Как говорили американские воины: „Хороший день для смерти…“

Я посмотрел на него, думая о встроенном в мой мозг маленьком аппарате, размышляя, пробудится ли он когда-нибудь ото сна и призовет ли меня к настоящей битве.

— О государь, когда солдат должен умереть, день не может быть прекрасным.

Николаев только кивнул, будто не совсем понял, и отсалютовал мне. Повернувшись на каблуках, он направился к своим солдатам.

— Ташильдары готовы, — проговорил я в микрофон.

Пришло подтверждение от сети, затем от командиров моих легионов; их поднятые флаги гордо реяли на ветру.

— Протрубите сигнал готовности номер 1.

В воздухе раздались отдаленные звуки трубы.

— Главный барабанщик?!

— Сэр?

Застучали барабаны, и мы, погрузившись на звездолеты, взмыли в небо.

«Идущие на смерть, приветствуют тебя!» (лат.) (здесь и далее примечания переводчика)

Американский астронавт — участник первой лунной экспедиции на «Аполлоне 11» в 1969 г.