Вл. Гаков - НФ - Альманах научной фантастики. Выпуск 21

И самое главное: все это нарастало из года в год. И природа, казалось, сдалась на милость победителю-человеку.

Поначалу победители торжествовали. На протяжении второй трети XX века рос поток книг, статей, брошюр, в которых диктовались условия безоговорочной капитуляции “побежденной”, разрабатывались планы окончательного “покорения природы” и даже полной “реконструкции земной поверхности”: перегораживания морских проливов гигантскими плотинами, поворачивания рек вспять, “упразднения” тайги и джунглей, пустынь и болот и т. д., вплоть до покрытия Мирового океана густой сетью плавучих островов-городов и “замены” естественной атмосферы планеты новой, синтетической, “более эффективной”.

Сразу оговоримся, что во всей этой кампании (в которой в свое трем? принял посильное участие и автор этих строк) имелись определенные рациональные зерна конструктивные стороны. Некоторые проекты имеют важное народнохозяйственное значение, мало того, без их осуществления невозможно дальнейшее развитие экономики целых регионов, и первые из этих проектов (например, поворот на юг, к Каспийскому морю и в Среднюю Азию части стока северных рек СССР) уже начинают претворяться в жизнь. Речь идет о другом, о том, что авторы многих глобальных проектов не задумывались, каким будет ответ природы и как будет выглядеть с этой точки зрения “большая эффективность”.

Торжество продолжалось недолго. Надо отдать должное: среди “победителей” нашлись и такие, которые с честью оправдали хвастливое самоназвание земного народонаселения “гомо сапиенс — человек разумный” и всерьез заподозрили, что экспоненциальные процессы в весьма ограниченных земных условиях не то что без конца, но и вообще сколько-нибудь длительное время продолжаться не могут, что “покорение природы” наблюдавшимися масштабами и темпами ни к чему, кроме скорой глобальной катастрофы приведет.

Первые соображения на этот счет звучали довольно робко. Их авторы больше упирали на различные безобразия местного масштаба. О неприятных последствиях говорилось сугубо предположительно, а об угрозе человечеству в глобальных масштабах вообще помина не было. Но прискорбная действительность не скупилась на факты, один другого поразительнее, и тон тревожных сообщений фронта противоборствования с природой сначала год от года, а затем и месяц от месяца становился все более категорическим. Примерно со второй половины 60-х годов ударил настоящий набат тревоги, а к началу 70-х годов сделалось яснее ясного: так дальше продолжаться не может, ибо над человечеством нависла угроза экологической катастрофы, если не удастся свернуть с рокового пути и восстановить равновесие с природой на новом уровне, соответствующем достигнутому уровню развития производительных сил человечества.

Сейчас трудно, может быть даже совсем невозможно, установить, кто первый сказал “а” в развернувшейся экологической кампании. Да и неважно, кто первый, потому что в разных странах, в разной социально-экономической обстановке это самое “а” прозвучало по-разному, а за ним последовали “б”, “в” и прочие буквы всех земных алфавитов. Тут смотря что считать началом: первое (может быть, даже устное) выступление в защиту природы, против какого-нибудь конкретного, пусть даже незначительного по масштабам, безобразия в этой области (такие выступления звучали и в 50-х годах и раньше), первое организованное выступление общественности на страницах печати или с трибуны собраний, первая научная констатация тревожных фактов и первый научный прогноз их катастрофических последствий или первое правительственное постановление по развертыванию борьбы с надвигающейся катастрофой.

Гораздо важнее установить другое: фундаментальные факты новейшей истории человечества. А факты эти говорят о том, что на протяжении второй половины 60-х годов прогрессивная мировая общественность, наконец, осознала серьезность экологической опасности в глобальных масштабах и что в начале 70-х годов с помощью самых совершенных электронно-вычислительных машин было досконально установлено и десятки раз перепроверено: если загрязнение природной окружающей среды и впредь будет продолжаться в масштабах и темпах 60-х годов, то самое позднее на протяжении первой половины XXI века оно примет необратимый характер, т.е. спастись от катастрофы будет все труднее. Третий и пожалуй, самый важный из важнейших, фундаментальный факт заключается в том, что наука не ограничилась анализом, диагнозом и прогнозом тревожного явления. Она разработала в общих чертах научные рекомендации по преодолению критической ситуации и решению этой сложнейшей проблемы. В предельно кратком и схематичном виде эти рекомендации сводятся к следующему.