Дмитрий Веприк - Карты рая

Хейл не мог этого видеть, но его противник закусил губу.

— Что-то в этом духе, — признался он.

— Жаль, — сказал Хейл, — но мы ошиблись.

— В чем мы ошиблись? — спросила Сато.

— Не знаю, в чем там вы ошиблись, — снова послышалось шелканье вставляемой обоймы, — но я предлагаю вам сдаться.

— Вы уверены, что правильно оценили соотношение сил?

— Нет. Но это не имеет значения. Бросайте оружие, заводите руки за голову и выходите на середину помещения.

— Интересное предложение, — заметил Хейл. — Что ты по этому поводу думаешь, Сато?

— Он бредит, — ответила она.

— Я не стал бы утверждать это столь категорично, — сказал Хейл. — Тем не менее этот вариант нам не подходит. Может быть, все-таки прикинем, на чьей стороне перевес? — Ответа он не услышал. — Тогда, боюсь, придется говорить по-другому.

— Тебе его не убедить, — сказала Сато.

Хейл сделал огорченную мину.

Существуют местности, будто предрасположенные стать источниками легенд. Таковы были на Земле Бермудский треугольник или таинственные горы Тибет. Таким же ореолом загадок окутаны многие звездные скопления, туманности и планетные системы. Или, например, канализация Аль-Валери, центрального города имперской планеты Труглум.

Город этот известен, в частности, феноменальным во всей Империи количеством злачных заведений и поэтому часто упоминается в речах проповедниками новых религий. Он притча во языцех, он Содом и Гоморра в одном лице, и не хватает только взрыва сверхновой, столкновения с астероидом или опустошительной эпидемии, чтобы его имя окончательно заняло подобающее место в священных книгах. Город занимает более чем треть континента, со всеми положенными небоскребами и подземными ярусами, и, как всякий техногенный организм, имеет соответствующую его размерам канализационную систему. Канализация, вообще говоря, очень неподходящее для романтики место, и, само собой, легенды, которые в ней возникнут, будут самого зловещего свойства.

Например, рассказывают, что в недрах клокочущих нечистотами стоков и дурно пахнущих коллекторов скрываются остатки автохронной разумной расы, вымершей в свое время от эпидемии гриппа. Или мутировавшие представители местной фауны — всякие спруты, мокрицы и «хрящистые вампиры». Или оживающие мертвецы. Разумеется, ростки этого фольклора на корню берут под опеку журналисты и творцы сериалов, так что докопаться до предполагаемых зерен истины совершенно невозможно.

Но достоверно известно, что именно из недр этой городской клоаки в нашу историю вновь вошел черный незнакомец, обставивший свое последнее исчезновение внушительным пиротехническим эффектом. Был поздний вечер, вернее, ночь, около тридцати двух по местному времени, что приблизительно соответствует двенадцати часам ночи в стандартном времяисчислении, когда, сдвинув крышку канализационного люка, незнакомец вылез под свет ночных фонарей в одном из переулков широко известной Шрапнель-Сити.

Эта улица повидала на своем веку и кожаные куртки, и шелковые платья, слышала хрип ночных драк и аккорды всех знаменитых шлягеров, на ней валялись упившиеся до потери сознания неудачники и убитые выстрелами бесшумных пистолетов счастливчики — но едва ли на этой улице хоть раз появлялся такой фантастический оборванец. Задрапированный непонятно во что; это могли быть и куски ветоши, и обрывки фрака; измазанный до очевидности понятно в чем, распространяя далеко опережающий его запах, он прошествовал мимо отшатывающихся прохожих к ближайшему банковскому автомату.

— Я хочу снять деньги со счета, — хрипло произнес незнакомец, нажав на кнопку. — Наличными.

— Положите ваш палец на выдвижную панель, — ответил ему голос. — Произнесите слово «абсолют». Сколько вы желаете снять?

— Мне нужно десять миллионов маэлей.

Изумленного молчания не последовало — данный образец компьютера не был запрограммирован на проявление эмоций.

— Приносим извинения, но в нашем сейфе нет такой суммы денег.

— Прекрасно, — сказал незнакомец. — А сколько есть?

— Двести шестнадцать тысяч триста…

— Давайте все.

И с толстой пачкой денег в грязной лапе незнакомец проследовал по улице, мимо заведений под красными фонарями, стриптиз-баров, видеотек, забегаловок самого разного пошиба и игорных домов. Он остановился перед массажным салоном, на неоновой вывеске которого барахталась в мерцающих огнях тройка минимально одетых девиц.

В зеркальных дверях, подобно ангелу с мечом пылающим, путь незнакомцу преградил детина высокого роста, с большими плечами, массивной челюстью и прочими признаками, которые по традиции полагаются картинному вышибале.