Бернард Вербер - Муравьи

Но двое его преследователей тоже бегут быстро и не отстают. Тут самец толкает рабочего с травинкой, и тот падает на землю. № 327 делает это нечаянно, но убийцы с запахом скальных камней задержаны.

Нужно воспользоваться этой отсрочкой. Самец быстро прячется в углублении в стене.

Хромой приближается. № 327 вжимается в свое укрытие.

– Куда он делся?

– Он снова спустился.

– Как это снова спустился?

Люси взяла Огюсту за руку и проводила ее к двери в подвал.

– Он там со вчерашнего вечера.

– И еще не поднялся?

– Нет. Не знаю, что он там внизу делает, но он категорически запретил мне звать спасателей… Он уже много раз спускался и поднимался.

Огюста вытаращила глаза.

– Но это немыслимо! Его дядя, между прочим, строго-настрого запретил ему…

– Он спускается туда теперь с кучей инструментов, со стальными деталями, с большими бетонными плитами. А что уж он там сооружает…

Люси обхватила голову руками. Она дошла до предела, она чувствовала, что снова впадет в депрессию.

– А нельзя за ним спуститься?

– Нет. Он поставил замок и запирает на него дверь изнутри.

Огюста не нашлась что ответить.

– Ну, ладно, ладно. Могла ли я вообразить, что воспоминания об Эдмоне наделают столько дел…

Специализация: В современных больших муравьиных Городах длящееся миллионы лет распределение обязанностей спровоцировало генетические изменения.

Так, некоторые муравьи рождаются с огромными мандибулами-ножницами, чтобы стать солдатами, другие снабжены мандибулами-дробилками, чтобы перемалывать зерна в муку, третьи имеют сверхразвитые слюнные железы, чтобы смачивать и дезинфицировать молодые личинки.

Как если бы среди нас солдаты рождались с пальцами в виде ножей, крестьяне – с ногами в форме клещей, чтобы залезать на деревья и собирать фрукты, кормилицы – с десятком молочных желез.

Но из всех «профессиональных» изменений самое потрясающее – это изменения для любви.

Для того чтобы массы рабочих не отвлекались на эротические волнения, они рождаются бесполыми. Вся репродуктивная энергия заключена в специалистах: самцы и самки, принцы и принцессы этой параллельной цивилизации.

Они рождены и экипированы только для любви. У них есть множество игрушек, помогающих им при совокуплении. Начиная с крыльев и заканчивая инфракрасными глазками, а также приемно-передаточными усиками для выражения абстрактных чувств.

Его укрытие – не тупик, оно ведет в маленький грот. № 327 прячется в нем. Воины с запахом скальных камней проходят мимо, не обнаружив его. Вот только грот не пустой. В нем есть кто-то теплый и пахучий. И этот кто-то выделяет вопрос.

Кто вы?

Обонятельное послание было ясным, четким, повелительным. Своими инфракрасными глазками № 327 видит большое существо, которое говорит с ним. Существо весит, должно быть, как минимум девяносто песчинок. Но это не солдат. Это кто-то, кого он никогда еще не обонял, никогда не видел.

Это самка.

И какая самка! Какое-то время № 327 изучает ее. Ее хрупкие лапки с идеальными изгибами украшены крошечными волосками, очаровательно клейкими от половых гормонов. Ее мощные усики трепещут от сильных запахов. Ее глаза с красным отливом похожи на две ягоды черники. У нее массивное, гладкое брюшко обтекаемой формы. Широкий щит торакса увенчан пленительно зернистым мезотонумом. И наконец, длинные крылья, в два раза больше, чем у него самого.

Самка раздвигает свои прелестные маленькие мандибулы и… бросается ему на грудь, чтобы обезглавить его.

Ему трудно дышать, он задыхается. Так как у него нет опознавательных запахов, самка не собирается ослаблять хватку. Это чужеродное тело, которое надо уничтожить.

Пользуясь своим маленьким ростом, № 327 все-таки кое-как высвобождается. Он прыгает самке на плечи и сжимает ей голову. Колесо совершило оборот. И каждый получает свою долю неприятностей. Самка пытается освободиться.

Когда она слабеет, № 327 выставляет вперед свои усики. Он не хочет убивать самку, он просит всего лишь выслушать его. Положение у него сложное. Он хочет совершить с ней АС. Да, абсолютную связь.

Самка (он определяет номер ее кладки, № 56) отклоняет усики, избегая контакта. Потом она выгибается, чтобы высвободиться. Но он крепко врос в ее мезотонум и усиливает давление мандибул. Если так пойдет дальше, он вырвет голову самки, как сорняк. Она не двигается. Он тоже.

Своими глазками с полем обозрения в 180 градусов самка прекрасно видит агрессора, устроившегося на ее тораксе. Он совсем маленький.