Джеймс Блиш - Сеятели для звёзд

Температура по Фаренгейту: 59

Давление в миллибарах: 614

Точка росы: 47

Давление кислорода, мм.рт.столба: 140

Некоторые из показателей ничего не говорили Свени, он никогда раньше не сталкивался с обозначением давления в миллибарах и не знал, как рассчитывать влажность воздуха по точке росы. Со шкалой по Фаренгейту он был смутно знаком, но настолько смутно, что уже забыл, как переводить градусы Фаренгейта в градусы Цельсия.

Но...

"Давление кислорода!"

Только для одной планеты, только для нее одной этот показатель что-то означал.

Свени повернулся и бросился прочь.

5

К тому времени, когда он достиг кабинета Рулмана, он уже не бежал, хотя по-прежнему тяжело дышал. Чувствуя, что не сможет вернуться обратным путем поверх лаборатории, где опять почувствует накатывающее волнами тепло, он направился в противоположную сторону, мимо гигантских теплообменников. Всего ему пришлось пробежать мили три, и по пути он совершил еще несколько открытий, потрясших его не меньше, чем первое.

Свени даже не был уверен, в здравом ли он пребывает рассудке. Но он должен был выяснить все до конца. Теперь самым главным был ответ на один вопрос - разрушение или прочное обоснование его надежды, с которой он так долго жил.

Рулман уже был в кабинете, и его почти непробиваемым кольцом окружали помощники. Свени протиснулся вперед, крепко сжав зубы.

- На этот раз придется задраить все люки, - говорил Рулман в микрофон. - Фронт давления слишком крут, и мы не можем полагаться на наружные шлюзы. Займись инструктажем, чтобы каждый знал, что ему предстоит делать, как только прозвучит сигнал тревоги. Опасайтесь попасть в ловушку между двумя закрывшимися шлюзами. В этом году непогода может начаться совершенно неожиданно, мы и глазом моргнуть не успеем.

В ответ послышалось неразборчивое бормотание, и динамик отключился.

- Халлам, как дела с уборкой урожая? Осталось меньше недели, ты это знаешь.

- Да, доктор Рулман, думаю, мы успеем.

- И, пожалуй, еще... А, привет, Дональд. Что с тобой? Вид у тебя неважный. Как видишь, я немного занят, поэтому постарайся покороче.

- Я постараюсь, - сказал Свени. - Если бы я смог поговорить с вами с глаз на глаз, то смог бы уложиться в один вопрос. Всего несколько секунд.

Рыжие брови Рулмана удивленно поднялись, он внимательно посмотрел в лицо Свени и медленно поднялся.

- Тогда перейдем вот сюда, в эту дверь. Итак, молодой человек, выкладывайте. Надвигается ураган, и времени остается очень и очень мало.

- Хорошо, - сказал Свени, глубоко вздохнув. - Итак, возможно ли трансформировать адаптанта в нормального человека? Нормального земного человека?

- Я понял, ты побывал на тех этажах, - сказал наконец ученый, постукивая пальцами по подбородку. - И по твоему вопросу я понял, что Ширли Леверо почему-то оставила тебя в полном неведении относительно некоторых вещей. Твое образование, гм, вспоминается затертая фраза оставляет желать лучшего. Но об этом мы пока не будем.

Ответ на второй вопрос - в любом случае - НЕТ! Ты никогда не сможешь нормально жить ни в каком другом месте, кроме Ганимеда. И скажу тебе еще кое-что, о чем должна была сказать тебе мама: ты должен быть чертовски этому рад.

- Почему я должен быть этому рад? - почти равнодушно спросил Свени.

- Потому что, как и все обитатели этой колонии, имеешь тип крови "джей" плюс. Это факт, который не скрывали от тебя с самого первого дня, но на который ты почему-то не обратил внимания. Или не понял его особого значения. Такая кровь ничего опасного для тебя не несет, но только здесь. На Ганимеде. Земные люди с кровью этого типа предрасположены к заболеванию раком. Рак для них так же опасен, как рана для гемофилика, который страдает несвертываемостью крови и может умереть от пустяковой царапины.

Заметь, что если бы ты каким-то чудом превратился в обыкновенного земного человека, Дональд, это стало бы твоим смертным приговором. Поэтому я и говорю, что ты должен радоваться, что этого никогда не случится. Чертовски радоваться!

6

Метеорологический кризис на Ганимеде - хотя только благодаря своим обитателям он и получил такое название, не будь на Ганимеде колонии, все прошло бы незамеченным - достигает своего максимума и расцвета примерно раз в одиннадцать лет и девять месяцев, когда Юпитер и его многочисленная семья из пятнадцати спутников ближе всего подходит к Солнцу.

Эксцентриситет орбиты Юпитера составляет всего 0,0484, что очень мало для эллипса со средним фокальным расстоянием в 483 300 000 миль. И тем не менее, в перигелии Юпитер на целых десять миллиардов километров ближе к Солнцу, чем в афелии. Погода на Юпитере, и без того дьявольская, в этот момент становится просто неописуемой. То же, хотя и в меньших масштабах, происходит и на Ганимеде.