Дэвид Вебер - Любой ценой

– Ладно, БИЦ уверен в данных слежения? – спросил он.

– Да, сэр, – ответил голос принадлежавший коммандеру Алекану Словацки, операционисту МакКеона и относительному новичку в его штабной команде. Он указывал на главный экран, показывающий систему Фордайс, отмечая маленькую группу красных точек, с большим ускорением отходящих к гипергранице.

– Вот все семь зафиксированных сенсорами «Авантюриста» тяжёлых крейсеров, сэр, – продолжил он. – А это, – он указал на другой рой рубиновых точек, – более ста возвращающихся на базу ЛАКов. – Он покачал головой. – Их командующий, кто бы он ни был, не связался с нами, чтобы заявить, что он уступает нам поле боя, но он достаточно умен, чтобы понимать, что случилось бы, если бы он не ушёл.

– А их ракетные подвески?

– Ничего, сэр. Возможно именно поэтому командующий не стал разговаривать с вами, – произнёс Словацки. – Он не готов пожертвовать ещё и ими, и опасается, что вы могли бы заставить его это сделать.

– Да я бы его так заставил, – прорычал МакКеон. Затем покачал головой. – Не то, что я был бы настроен совершать какие-то зверства, если бы он отказался. Имейте в виду, это соблазнительно, но если бы я сделал нечто подобное, герцогиня Харрингтон скормила бы меня Нимицу кусочек за кусочком!

– Скорее всего, это преуменьшение, сэр, – с тенью улыбки произнесла Орндорф.

– Как бы то ни было. – МакКеон ещё несколько секунд размышлял перед дисплеем, затем решительно кивнул.

– Ладно. Они оставляют систему – или, по крайней мере, не собираются оборонять её чем-либо, кроме подвесок, – а по данным «Авантюриста» и «Мандрагоры» подвесок у них не больше сотни или около того. Однако я предположу, что на самом деле подвесок у них по крайней мере вдвое больше, чем мы смогли обнаружить. И, если они не хотят губить свои ЛАКи, то я не вижу причины губить наши. Свяжитесь с адмиралом Корсини. Я хочу использовать только «Катаны», и только для ПРО. Мы возьмём «Непримиримого» и «Елизавету» в охранении крейсеров Готтмейера и «Катан». Корсини должна оставить при себе дивизион крейсеров Атчисона и эсминцы в качестве эскорта носителей и находиться за пределами гиперграницы. В случае появления любых нежелательных незнакомцев она должна немедленно уйти и вернуться прямо на Звезду Тревора.

– Возможно, с несколькими группами ЛАКов мы могли бы подмести систему быстрее, сэр, – дипломатично заметила Орндорф и МакКеон кивнул.

– Да, могли бы. С другой стороны, если мы пожелаем, несколько СД(п) могут уничтожить все стоящие внимания платформы менее чем за пятнадцать минут. Я не намерен посылать ЛАКи и при этом держать корабли стены за пределами дистанции ракетной стрельбы. А если я всё равно собираюсь идти вперед всеми силами, то не имеет ни малейшего смысла подставлять «Шрайки» и «Ферреты» под возможный удачный удар подвесок. Если при этом для выполнения нашей работы потребуется чуть больше времени, что ж, да будет так.

– Есть, сэр, – ответила Орндорф и мановением руки послала Словацки к секции связи адмиральского мостика.

Коммодор Аракел Хованиян, командующий 93-й эскадрой эсминцев Флота Республики впился взглядом в главный экран, демонстрирующий отметки четырёх НЛАКов, четырёх линейных крейсеров и семи эсминцев и лёгких крейсеров, несущихся от гиперграницы вглубь системы Де Мойн.

– Сэр, на связи губернатор Брукхеймер. – негромко произнесла Эллен Стокли, капитан эсминца КФРХ «Гонщик» и, по совместительству, флаг-капитан Хованияна.

– Переключите на мой дисплей, – распорядился Хованиян, и когда коммодор скользнул в своё кресло, крохотный плоский экран коммуникатора заполнило изображение губернатора Арнольда Брукхеймера.

– Коммодор Хованиян, – без предисловий начал губернатор, – Какого чёрта вы всё ещё здесь торчите?

– Прошу прощения? – глаза Хованияна от неожиданности прищурились.

– Я спросил вас, какого чёрта вы всё ещё здесь торчите, – решительно повторил Брукхеймер. – Чего надеетесь достичь, кроме отличных шансов погибнуть самому и угробить всех ваших людей?

– Губернатор, я несу ответственность за защиту этой системы и…

– И если вы попытаетесь её защитить, то потерпите полный провал, – бесцеремонно оборвал его Брукхеймер. – Я, знаете ли, всё ещё способен читать тактический дисплей.

Хованиян открыл было рот для резкого ответа, но со щелчком захлопнул его, вспомнив, что Брукхеймер был адмиралом в отставке.

– Так-то лучше, – заметил Брукхеймер чуть более покладисто. Затем он склонил голову набок, его глаза были полны сострадания. – Коммодор – Аракел – вы только что не по своей вине оказались по уши в дерьме. Если бы они задержались ещё недели на три, то у нас имелись бы поджидающие их кое-какие значительные подкрепления. Но они не стали ждать, а под вашим командованием нет ни одного крупного боевого корабля. Во всей системе ровным счётом двадцать шесть «Скимитеров»; я ещё лучше вас знаю, насколько мало у нас подвесок; и в вашем распоряжении меньше, чем половина вашей собственной эскадры. У вас нет никакой возможности остановить вторжение всего лишь тремя эсминцами. И, – голос Брукхеймера снова стал предельно жёсток, – если вы попытаетесь – и останетесь при этом в живых – я лично потребую военно-полевого суда над вами. Я ясно выражаюсь?