Дэвид Вебер: Испытание адом

– Меня это не удивляет, – пробормотал Александер. Он огляделся по сторонам, еще раз удостоверился в том, что их никто не подслушивает, и, взглянув на Кромарти, проворчал: – Этот ублюдок Бордман ловко разыграл карты насчет несправедливого возмездия и недопустимости ответных мер. По мне, так чересчур ловко. Теперь даже нейтралы, обычно осуждающие хевов, будут ждать, что мы притворимся пай-мальчиками и удержимся в «цивилизованных» рамках. При этом, судя по информации Хэмиша, Грейсонский космофлот в полном составе намеревается вылить на пропагандистскую мельницу хевов столько воды, что Рэнсом со своей шайкой сможет устроить круглосуточный фонтан.

– Неужели Хэмиш действительно опасается, что на Грейсоне станут хуже обращаться с пленными? – спросил Кромарти с искренним ужасом в голосе: жестокость никак не вязалась с его представлениями об этике жителей Грейсона.

– Нет, – мрачно откликнулся Александер, – он опасается не того, что с ними станут «хуже обращаться», а того, что грейсонцы вообще перестанут брать пленных.

Брови Кромарти поползли на лоб, и Александер невесело рассмеялся:

– Нас, пусть даже на время, объединило негодование, ибо хевы расправились с гордостью нашего флота. Но для грейсонцев Харрингтон не просто офицер, пусть даже выдающийся. Она для них почти святая... и... вы не представляете, что там сейчас творится.

– Но ведь если мы влезем в этот порочный круг – жизнь за жизнь, око за око, – в результате мы сыграем на руку хевам. Разве не так?

– Черт побери, Аллен, конечно, сыграем! Половина журналистов Лиги и без того играет за хевов. Официально провозглашаемая политика Пьера для заправил Лиги куда привлекательней, чем монархия, пусть и конституционная. Неважно, что у нас на деле воплощен весь комплекс прав и свобод, о которых на Хевене не приходится и мечтать! Неважно, что пропаганда хевов имеет с действительностью меньше общего, чем голографические «мыльные оперы». У них «республика», а у нас «монархия», и этим все сказано! Каждому соларианцу от рождения известно, что в республиках полно свободы и все прекрасно, а в монархиях сплошное угнетение, и все так плохо, что хуже некуда. Я уж не говорю о том, что МСН и «Рейтер» ретранслируют у нас агитки хевов как есть, совершенно нетронутыми.

– Ну, это не совсем... – начал было Кромарти.

Александер оборвал его:

– Чушь собачья, как любит говорить Хэмиш! Им даже в голову не приходит проинформировать своих зрителей о том, что любая передача с любого объекта Республики подвергается строжайшей цензуре со стороны Комитета открытой информации. А какой вой поднимается, стоит нам хоть чуть-чуть подрезать военные репортажи!

– Согласен, согласен! – Кромарти замахал рукой, призывая Александера понизить голос.

Канцлер, слегка смутившись, огляделся по сторонам. Глаза его горели гневом, и герцог, по большому счету, это негодование разделял. Ни «Рейтер», ни МСН действительно никогда не упоминали о существовании цензуры в Народной Республике, и их можно было понять.

Попытка Объединенных галактических новостей затронуть вопрос о цензуре привела к тому, что одиннадцать корреспондентов агентства были обвинены в «шпионаже против народа», арестованы и депортированы, с пожизненным запрещением появляться на территории Народной Республики, а все корреспондентские пункты ОГН были закрыты. Теперь агентству приходилось довольствоваться сведениями из вторичных источников, а остальные соларианские журналисты, опасаясь такой же реакции, не осмелились даже выступить с критическими комментариями.

Разумеется, Звездное Королевство протестовало против этого заговора молчания, и сам Кромарти неоднократно беседовал с шефами мантикорских бюро «Рейтер» и МСН, но безрезультатно. Руководители агентств уперлись на том, что зрители достаточно умны, чтобы догадаться о подцензурном характере предоставляемой информации, а заявить о цензуре в открытую – значит рисковать лишиться даже этой урезанной объективности. Тогда, заявили они, по межзвездным каналам будут распространяться лишь версии событий, предоставляемые Комитетом открытой информации, а независимая журналистика окончательно лишится доступа к первоисточникам. Герцог понимал, что разговоры о «независимой журналистике» являются лишь дымовой завесой, прикрывающей заботу о рейтингах и доходах, однако в данном случае его соображения никакого веса не имели. Власти Звездного Королевства никогда не пошли бы на использование противоречащих их принципам репрессивных способов воздействий на средства массовой информации, а иных рычагов влияния у Кромарти не было.