Джеймс Блиш - Век лета

Квант также не позволял Мартелсу говорить, за исключением случаев, когда они были одни, да и тогда, практически, тоже. Он, по-видимому, был абсолютно нелюбопытен, или поглощен своими мыслями, или то и другое вместе; а между визитами просителей проходили месяцы. То немногое новое, что Мартелсу удалось выяснить в промежутках между редкими появлениями коричневых дикарей, в основном носило отрицательный характер и не имело практической пользы.

Он был беспомощен, и беспомощен абсолютно. Очень часто он ловил себя на мысли, что ему почти хочется, чтобы этот безумный кошмар закончился смертельным ударом его незащищенной головы об антенну радиотелескопа, наподобие того жуткого рассказа, который Амброуз Бирс написал о происшествии на мосту Аул-Крик.

Но временами появлялись просители, и во время этих визитов Мартелс слушал и кое-что узнавал. Еще более редко на Кванта находили неожиданные резкие приступы болтливости, которые давали гораздо больше информации, хотя и разочаровывающей. Во время одного из таких приступов Мартелсу вдруг было разрешено задать вопрос:

- Что за дело привело сюда того первого просителя, которого я видел того, что хотел узнать обряд защиты? Ты действительно собирался дать ему какой-нибудь вздор?

- Собирался. И это не был бы вздор, - сказал Квант. - Это был бы совершенно конструктивный комплекс схем и танцев. В свое время он вернется за ним.

- Но как все это может действовать?

- Между любыми двумя событиями во вселенной, которые топологически идентичны, существует естественное притяжение или отталкивание, что может быть выражено в схематической форме. Эта взаимосвязь динамична, и поэтому подвержена воздействию; возникает ли притяжение или же отталкивание, зависит целиком от действий. В этом назначение танцев.

- Но это же магия - просто суеверие!

- Напротив, - возразил Квант. - Это закон природы, успешно применявшийся на практике в течение многих веков, прежде чем были сформулированы лежащие за ним принципы. Туземцы отлично это понимают, хотя не смогли бы описать это в тех же терминах, что я. Это просто практическая часть их жизни. Неужели ты думаешь, что они продолжали бы обращаться ко мне, если бы мои советы не давали пользы? Они варвары, но отнюдь не безумцы.

А в другом подобном случае Мартелс спросил:

- Похоже, ты разделяешь веру туземцев, что после смерти действительно есть жизнь. Почему?

- Тому есть свидетельства; туземцы имеют регулярную и надежную связь со своими недавними предками. Хотя у меня в этой области нет личного опыта, но существует также и серьезное теоретическое обоснование этому.

- И в чем же оно заключается? - спросил Мартелс.

- Это тот же принцип, что позволяет нам обоим находится в одном и том же мозгу. Личность является полустабильным электромагнитным полем; чтобы сохранить свою целостность, ей требуется дополнительный вычислительный аппарат мозга, а также источник энергии в виде тела или той оболочки, в которой живем мы, чтобы поддерживать ее в состоянии отрицательной энтропии. После того, как это поле высвобождается в результате смерти, оно полностью теряет способность к расчетам и становится подверженным естественной потере энтропии. Следовательно, медленно, но неизбежно оно распадается.

- Но почему у тебя нет в этой области личного опыта? Я думал, что первоначально...

- Это открытие, - произнес Квант голосом, вдруг ставшим отстраненным - сделано сравнительно недавно. Такая связь возможна лишь по прямой наследственной линии, а мои доноры - кто бы они ни были - рассеялись за многие века до того, как стало известно о самой подобной возможности.

- Кстати, сколько тебе лет? - поинтересовался Мартелс. Но Квант больше не проронил ни слова.

Однако, этот разговор все же дал Мартелсу чуть большее понимание характеров туземцев, а вместе с другими отрывочными сведениями, и смутное представление об истории. Различные ссылки на "Возрождения" позволили ему догадаться, что со времени его эпохи цивилизация четырежды уничтожалась и возникала вновь, каждый раз сильно изменившейся и все менее жизнеспособной. Второе Возрождение, судя по всему, было уничтожено всемирным обледенением; и Третье Возрождение неизбежно приняло форму жестко организованной высокоэнергетической культуры на базе небольшой популяции.

Однако теперь вся Земля за исключением полюсов находилась на пике тропической фазы. Некоторые технические достижения Третьего Возрождения еще были представлены здесь в музее, в котором Мартелс был двойным пленником, кое-что по-прежнему в целости, а многое не настолько пришло в упадок, чтобы не подлежало ремонту в умелых руках. Но туземцы Четвертого Возрождения не имели необходимости в этих машинах. Они уже не только не понимали их назначения, но и не считали нужным понимать или сохранять их. То, что еда сравнительно просто добывалась собирательством или охотой, сделало машины ненужными для них - а то, каким представало в их преданиях Третье Возрождение, вдобавок еще вызывало к машинам неприязнь. Безмятежная экономика, свойственная жителям джунглей, вполне устраивала их.