Джеймс Блиш - Век лета

- Разумеется, - сказал Мартелс, - я могу даже указать этому место на качественной схеме, которую я начал строить, и на основе которой создан этот компьютер.

- Вот именно - компьютер является типичным Образцом ситуации универсального самосознания. В таком случае, я не буду подробно описывать остальные стадии; их всего восемь - ориентация, потеря чувства реальности, концентрация, медитация, созерцание, пустота, возрождение, новое обретение устойчивости. Квант настолько погрузился в эти ментальные блуждания, что потерял всякий интерес к руководству, позволил Птицам беспрепятственно развиться, и постепенно начал мешать нам использовать компьютер для прикладных повседневных целей. У состояния М, четвертой стадии, имеются два уровня. Когда Квант достиг более глубокого из них, мы сочли разумным полностью прервать его связь с компьютером. Оттуда переход в состояние V был неизбежен, и мы не могли предвидеть, какими окажутся его желания, когда он из этого состояния выйдет. Он запросто мог стать активным сторонником Птиц - такие полные перемены вполне обычны, а как ты теперь знаешь, Квант оказался бы чрезвычайно опасным врагом.

- Изменник опаснее, чем целое полчище врагов, - согласился Мартелс. Сказанное тобой полностью соответствует моим собственным наблюдениям. Квант вот-вот должен был перейти в состояние V, когда мое появление отбросило его на один шаг назад. Теперь он обратился против нас всех.

- А ты?

- Не понял вопроса, - сказал Мартелс.

- На чьей стороне ты?

- Ну, это очевидно. Я пришел сюда за помощью; если я стану на сторону Кванта, я ее не получу, и уж конечно, я не получу ее от Птиц. Вам придется довериться мне - и держать Кванта и туземца в бессознательном состоянии до тех пор, пока мы не решим, что с ними делать дальше. В данный момент у меня нет соображений на этот счет.

- А какие соображения у тебя _е_с_т_ь_? - иронически спросил Лейнест. - Прикладному использованию компьютера ты будешь мешать даже больше, чем Квант, когда мы его отрезали от машины. Без тебя нам будет лучше, разве что у тебя есть конкретный план немедленных действий против Птиц.

- Ты не сможешь избавиться от меня, Лейнест. В отличие от Кванта, я не просто связан с компьютером по линии, которую ты мог бы отключить. Я нахожусь внутри него.

Лейнест улыбнулся столь же добродушно, как волк.

- Компьютер, знай свое место, - произнес он.

Мартелс глянул вовнутрь. Необходимая информация тут же послушно предстала перед ним, и он изучал ее с растущей тревогой. У Лейнеста действительно был кнут. Ему достаточно было убить Тлама/Кванта и выждать достаточно долго, чтобы призрак Автарха потерял силу; после этого он мог вышвырнуть Мартелса простым энергетическим ударом, совершив нечто вроде лоботомии. Конечно, Мартелс мог бы вновь воздвигнуть интерференционную зону, но он не мог удерживать ее вечно; с этого момента он оказался бы в безвыходном положении...

И рано или поздно, наверняка скорее, чем Квант, Мартелс тоже оказался бы затянут в Туннели взаимности, одним из которых он уже прошел, едва не погибнув. Ну а потом, антаркты избавились бы от обоих сознаний, источников неприятностей, и вновь имели бы в своем распоряжении покорный компьютер, лишенный разума.

Конечно, в перспективе это не принесет им пользы - но если Мартелс не сможет предложить какой-то стратегии действий против Птиц, он уже не сможет сказать "Я вас предупреждал". Он станет всего лишь еще одним тающим звеном тех бесплодных сожалений, с которыми он столкнулся в те несколько секунд, когда находился между телом Тлама и компьютером, будучи практически мертвым.

- Я все понимаю, - сказал он. - Ну ладно, Лейнест - я согласен.

12

В мозговой оболочке роусонского Музея шли годы... прошло десять, двадцать, пятьдесят, сто лет, и Мартелс начал думать, что о нем забыли.

Иногда кое-что происходило. Правда, нудное, почти сомнамбулическое присутствие Кванта его больше не мучило; антаркты буквально поняли распоряжение Мартелса положить туземца в холодильник, и теперь Тлам и Автарх находились в замороженном состоянии. Компьютер работал в полную силу, его связь с мозговой оболочкой была восстановлена, и Мартелс мог в любое время участвовать в повседневных трудах машины и беседовать со следующими поколениями людей, обслуживающих ее далеко на юге. Интересно, что антаркты не очень старели; за пультом теперь сидела внучка Энбл, но и сама Энбл по-прежнему иногда заглядывала, старая, но еще энергичная. Лейнест тоже еще был жив, хотя и немощен.