Александр Плетнёв - Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде

Борттехник даже постучал по экрану пальцем, что было глупо, и его возглас удивления совпал с криком командира, вдруг увидевшего в разрыве тумана и снова исчезнувшие вытянутые кильватерные дорожки на тёмном фоне океана.

Лейтенант не успел их сосчитать, но белые полоски указали направление движения и даже примерную скорость.

— Это кто там в Норфолк ломится? Давай снизимся….

— Оно нам надо? — С ленцой спросил Дилан.

— Давай, давай! Браун, попробуй выйти с ними на связь, — лейтенант уверенно взялся за ручки управления.

— Кричу я им, а толку.

— Не понял?

— Если хочешь услышать треск в наушниках, я тебя переключу, — вспылив, ответил борттехник.

Через двадцать минут, опустив вертолёт до 600 метров, они пытались визуально обнаружить корабли.

— Я когда-нибудь разнесу это радар к бениной матери, — психовал борттехник.

— Да не парься ты, это сегодня так, — второй пилот подался вперёд, всматриваясь вперёд.

— Вот они! Левее! Три корабля! Это вояки, — определил, ткнув пальцем второй пилот, — они идут узлов тридцать. Шустро. А вон патрульный фрегат на контркурсе.

— Командир, а мористее целая разношерстная эскадра, — колдуя над аппаратурой, вставил борттехник.

В это время головной корабль окрасился вспышками выстрелов.

— Офонореть! Ребята пока мы были в Бофорте, наши большие чины в Норфолке никаких учений не затеяли?

— Что там? — Сидящему в глубине вертолёта борттехнику не было видно, что происходит впереди.

— Они там из чего-то пальнули, — Дилан казалось не находит себе места, то приподымаясь и подсовываясь к плексигласу переднего обзора, то опять садился в кресло.

В очередной раз, оторвав свою задницу от кресла, его вдруг болтануло в сторону и крепко припечатало обратно — командир, заложив вираж влево, с набором высоты уходил к материку.

— Ты чего? — Недоумевал, потирая ушибленный локоть, спросил второй пилот

— Идём на материк, к базе подвалим со стороны юга, — резко бросил Врайт, вцепившись в ручки управления.

— А как же предписанный маршрут?

— Не нравится мне всё это, — в голосе лейтенанта чувствовалось нарастающее беспокойство, — мне показалось, что стреляли боевыми и попали! Уж больно ярко горело! А насколько я помню — это зона патрулирования фрегатов „Тандерболт“ и „Велвинд“, и лупили они именно по кому-то из них. Ты пытаешься вызвать базу? — Это уже борттехнику.

— Я уже пять минут слушаю, по-моему наступает большая жопа, — задумчиво ответил тот.

— А чего мы по ним не пальнём? — Глупо вытаращился Дилан.

— Ты что, дебил? Из „Минигана“? Да плевать им на наш 7,62, посудины чересчур крупные.

Семнадцати тонная машина, на полных 315 км/ч, подгоняемая шестью тысячами лошадиных сил, мчала в сторону берега.

Капитан патрульного фрегата „Харрикейн“, возвращавшегося с внешнего рейда, увидев, как субмарина пошла под воду, был крайне озадачен.

„Что за шуточки вздумали шутить эти подводники? Уж не ребята с Литл-Крик балуют“?

Сонар, несмотря на все капризы радиолокации, прекрасно выдавал местоположение субмарины. Ответ с базы на доклад о происшествии ждать, конечно, полчаса не меньше, а ему ещё вахту сдавать, плюс все заморочки связанные с этим процессом.

— Ну, что, трещит? — Спросил капитан у радиста, имея в виду сегодняшние помехи.

— Трещит, — кивая головой, ответил тот, — может пусть ею катера береговой охраны занимаются, а мы на берег?

Капитан, взглянув на матроса, ничего не ответил. Его внимание привлёк нарастающий, идущий сзади звук — фрегат стоял комой к выходу из залива.

В следующий миг над их головами, казалось едва не задев грот-мачту с антенной, провыли самолёты.

Капитан даже выскочил на мостик, взглянув сначала вслед низколетящим летящим самолётам, потом на антенну радара, который и обнаруживает эти самые НЦ. Вслед за первыми самолётами шла следующая волна. Взглянув на подсвеченный горизонт, он даже не стал их считать. Недоумение вызывало то, что это явно не реактивная авиация. Стоял непривычный рокот и гул, некоторые прямокрылые машины пролетали отдельно от общей массы и казалось, что они ползут по небу неторопливо, выделяясь звуком поршневых двигателей слегка похожим на тракторный. Где-то под коркой мозга, словно параллельно основным мыслям, медленно переваривался факт увиденных мельком на фюзеляжах красных кругов опознавательных знаков Японии. Наконец-то полученный доклад о множественных низколетящих целях, капитан воспринял без удивления, а вот силуэты крупных, по военному очерченных судов, выныривающих из туманного сумрака, заставили сердце учащённо заплясать в грудной клетке. В следующее мгновенье в ногах появилась какая-то слабость и онемение — реакция на вспышки выстрелов и докатившиеся раскаты.