Александр Плетнёв - Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде

А потом началось нечто непонятное. Контакт узконаправленной связи с «большим парнем» и его сопровождением неожиданно прервался. Вода забулькала миллионами лопающихся пузырьков, стала настолько шумной от подводных взрывов и акустических ударов, что компьютерам, взвывшим кулерами в новых натужных тональностях, пришлось изрядно потрудится, обрабатывая и классифицируя сотни акустических сигналов.

Ещё через какое-то время ребята с пальцами на кнопках, с ушами в наушниках и глазами, отражёнными в стёклах мониторов поняли — наверху идёт бой. Нет — бойня! А там свои! С одной академии, с одной казармы, с одного порта приписки! Как там, у одного русского барда? «Серёжка с Малой Бронной и Витька с Моховой». А тут: Джон с Митчелл-стрит и Гарри с Бейкер-авеню. И долг офицера, и как не крути — контракты, требовали действий.

Да вот беда, и корабли противника, и шумы своих эсминцев и крейсеров, «прошитые» в память компьютеров узнаваемыми характеристиками — всё смешалось на близких интервалах и дистанциях не позволяющих ракету. Потому лодка в максимально бесшумном режиме пятилась, увеличивая эту треклятую дистанцию для верного захвата и пуска.

Вдарить торпедой? Так при торпедной атаке условия иные — а вдруг в своих попадёшь? Хотя современный уровень системы самонаведения торпед позволял и в них «вбить» шумовые «портреты» своих кораблей. А чтоб наверняка не зацепить «тикондерогу» или «арли бёрка», хорошо бы держать «Mk-48» на узде тонкого провода телеуправления.

А ещё выводит из себя, нервирует и бесит, скребущий по зализанному корпусу лодки неклассифицируемый луч сонара. Рыскает, вынюхивает в опасной близости, тарахтя раздолбанным ротором турбины, чужой враждебный корабль. И часто шлёпают в воду бочонки, что бы потом гулко бухнуть, ударить плотными, расходящимися волнами неподвластными сжатию молекулами Н2О. Одно успокаивает — бомбардировка происходит в полуторакилометровом удалении от затаившейся подлодки. Кого они там гоняют?

«Сивульф» почти неслышно скользил в толще воды. Глубина — 300, скорость — 5 узлов. Контрпеленг — на скопище кораблей, своих и чужих.

— Сэр, цель Љ1. Пеленг — 90. Работа активного гидролокатора. Дистанция прежняя, — прозвучал очередной доклад.

Непонятный корабль, классом примерно с эсминец, совершал необъяснимые с логической точки зрения эволюции.

Видимо этот эсминец снова сбросил бомбу, потому что оператор предупреждающе поднял палец. Через минуту, он кивнул на вопрошающий взгляд дежурного офицера:

— Снова жахнул. Кого они там долбят? — Не замечая, что уже раз двадцатый задаёт этот вопрос, промолвил оператор.

Вскоре акустики стали докладывать об изменении обстановки.

Благодаря семи акустическим антеннам атомоход типа «Сивульф» способен обнаруживать, классифицировать и отслеживать до 1800 акустических контактов. Однако по понятным причинам капитан подлодки воздерживался от ракетного и торпедного удара. Сейчас же операторы уже чётко выделяли несколько объектов для атаки. Одним из которых, кстати, оказалась подводная лодка типа «Огайо». Полученные повреждения вала винта изменили её акустический почерк, компьютер не нашёл соответствия, логично посчитав её неприятельской, и метка, на цифровом дисплейном индикаторе пульта командира, обозначавшая подводный объект мигала враждебным цветом.

— Ввести данные! — Наконец решился капитан.

Быстро замелькали на кнопках пальцы, отстукивая цифровые данные — перед пуском в «мозги» торпеды вводились установочные параметры: программа поиска, генеральный курс, первичная глубина хода, режим работы системы самонаведения.

Открылись крышки торпедных аппаратов. Пуск для снижения шумности осуществлялся самовыходом — двигатель торпеды запускается в торпедном аппарате.

Совершив нырок на маршевые 45 метров, сигарообразные убийцы шли с малошумной скоростью 30 узлов в режиме телеуправления — по тонкому проводу оператор отдавал команды, производя корректировку в быстро изменяющейся ситуации. Торпеда рассекала воду, раскинув перед собой гидроакустические щупальца, послушно передавая данные оператору, и тот чётко отслеживал взаимном положении торпеды и цели.

Застопорив машины, «Нагато» дрейфовал. Капитан приказал опуститься в воду водолазам осмотреть повреждённые рули и инженерные команды снаряжали водолазов для осмотра рулевых механизмов. Здоровенная кораблина качалась на волнах, испуская дым не затушенных пожаров и холостых выдохов из дымовых труб паротурбинных установок.