Александр Плетнёв - Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде

— Голосистая птичка в поле попалась, — усмехнулся сержант, — а что он сказал?

— Что-то типа: «допился до узкоглазых чертей», — улыбнулся Хонда.

— Действительно прав был матрос — такого убивать грех.

Закрыв дверь в каюту, подперев её доской, они потопали на палубу.

Хонда первым поднялся на мостик, где Пашка с видом бывалого капитана управлял судном. На плечи он накинул, найденный в рубке китель, но голову нахлобучил фуражку.

— Куда мы направляемся? — Спросил Хонда.

— Американский флаг опускать не будем, для маскировки, — уклончиво ответил Пашка.

«Уйти в Канаду, так те вмиг сдадут американским властям. А на больший подвиг эта посудина не способна».

— И? — В рубку ввалился Савомото, расслышав последние слова. В руках он держал початую бутылку и пару жестяных банок с пивом, — представляете, у этого биндюжника, кроме выпивки и мясных консерв, ничего нету. Но выпивка вполне приличная. Ручаюсь, что он проспал даже нападение город, — голос сержанта был необычайно весел. Причина его веселья булькала желтоватыми бликами в зажатой в руке бутылке.

— Что же ты человека оставил без жизненной влаги? — После купания Пашка и сам был бы не прочь согреться.

— У него там целый арсенал, не обеднеет, — ответил улыбающийся сержант, участливо протягивая бутыль. Сам вскрыл банку, громко хлебнул, — так куда пойдём? Хонда кое-какие новости словил — в Нью-Йорке наши ещё активно баются….

— Тут проблема — у нас солярки, навскидку, на три, четыре часа ходу. Вот смотри, — Пашка отставил бутылку и попытался развернуть перед сержантом сложенную в несколько раз карту.

Савомото неловко придержал её, не отпуская свои напитки, ему тут же помог Хонда.

— О-о-о, да он в неё точно рыбу копчёную заворачивал!

— И сигареты тушил, — сержант указал на прожжённые дыры, — а мы где?

— Вот! — Нашёл нужное место на карте Хонда, — попробуем дотянуть до Лонг-Айленда, а дальше по суше.

Судно всё дальше отходило от городских пожарищ. По-прежнему было сыро и холодно. Над заливом медленно и неохотно рассеивался туман. Передышка располагает к невольному созерцанию за почти фантастическим пейзажем. Молочные лоскуты, похожие на щупальца гигантского кальмара причудливо закручивает шальной ветер, загоняя их выше, растворяя в лёгкую дымку, сквозь которую проглядывается белое пятно солнца. Периодически срывались капли моросящего дождя.

В небе иногда слышится гул, но в целом им удалось уже более полутора часов двигаться без всяких приключений.

— Я всё время прожил в мегаполисе. Я из Токио, — уточнил Хонда. К бутылке успели уже приложиться все, и у молодого человека снова открылся словесный понос, — мы редко выезжали загород, но мне порой кажется, что природа не любит людей.

Встретив непонимающие взгляды собеседников, он пояснил:

— Смотрите, чем дальше от цивилизации, чем чище небо. И дождь не так донимает.

— Нам это совсем ни к чему, дольше будем не обнаруженными, — буркнул сержант.

— Смутно помню, но это из-за ионов — их над сушей больше, — вспомнил откуда-то поплывший Хонда, — из-за пыли, смога. А облака они такие….

Снизу раздался стук, потом грохот, что-то явно упало, послышалась, судя по интонации совершенно непереводимая брань. Японцы достали оружие, насторожились.

— Такого не остановишь, — не смотря на возможные осложнения, сержант ухмыльнулся.

На палубу вывалилось тело. Нет, хозяин судна держался на ногах, но его манеру перемещения, иначе как «вывалился» не назовёшь. Подойдя к краю, нетерпеливо растиснув ширинку, он принялся пополнять водный бассейн мирового океана. При этом его так качало, что он был похож на эдакого оросителя-огородника, только морских плантаций. Наконец, затянувшаяся процедура закончилась, капитан посудины, непонимающе окинул взглядом акваторию и направил тело в сторону рубки.

— Только бы Мацуда сдуру не стал палить. Хонда! За мной! Будешь переводить! — Приказал сержант и, достав пачку американских денег, торопливо направился в рубку.

Как выяснилось хозяин судна, он же его капитан Гарри Квейлер действительно ничего не знал о нападении на Америку, находясь в запое уже третий день. Поначалу он попытался бузить мотивируя своё недовольство наглостью непрошенных гостей, но вытаращившись на толстый пресс долларов в банковской упаковке, оказавшийся в его руке, благоразумно заткнулся и заверил, что незваные гости могут располагать его судном и даже им в качестве капитана. Потом сделка подкрепилась горячительным напитком. Японцы надеялись, что сделав ещё несколько глотков, капитан отправится на койку, но тот на удивление стойко держался на ногах. Не обращая внимания, что его полусвязную речь понимают с трудом, повёл длинный рассказ о своей жизни, службе в армии, неудачной женитьбе, нелёгкой судьбе, всё это перемешивая анекдотами, пьяными шутками, икотой и отрыжкой. Поначалу Хонда пытался добросовестно переводить это путаное повествование, но вскоре, получив отмашку от Савомото, перестал.