Александр Плетнёв - Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде

— Командир! — Завывал наводчик.

Наконец он увидел — самолёт был сильно разрушен, лежал на брюхе, слегка накренившись на надломленное крыло, задрав второе к верху. Открытая задняя аппарель была полузакрыта свисающими кусками обшивки. Но в грузовом отсеке самолёта, почти высунувшись наружу, прикрытая кусками дюраля, торчала покатая морда БМП. Сбоку, резко ворочавшейся башни был прикреплен параллепипед пусковой установки противотанковых ракет. Тонкий ствол пушки казался несерьёзным, но майор уже знал разрушительную силу скорострелки.

— Командир, я готов!

— Огонь!

Снаряд ударил точно в корпус вражеской машины — вспышка! И рикошет увёл его вверх, круша фюзеляж самолёта — сработала активная броневая защита «американца».

— Назад! — Прокричал командир. Самоходка отползала за подбитый «Чи-ха». Майор уже не видел ответных выстрелов БМП, но закрывший их танк, сотрясался словно припадочный, получая удары в башню, корпус. Скупые короткие вспышки разрывов отрывали куски брони и порванных траков разлетавшихся в разные стороны. Пролетая мимо самоходки, выли злые бронебойные подкалиберные трассирующие снаряды.

Лязгнула об пол вынутая из казённика гильза, сквозь шум в наушниках и рокот двигателя, майор слышал привычные металлические звуки вновь заряжаемой пушки.

— Готов!

— Мы его не возьмём в лоб. Обходим! Давай левее!

Водитель отработал рычагами, на месте крутанув машину, и рванул, уходя из-под обстрела.

Дзвинг-г-г! Самоходка слегка дёрнулась, в корме что-то затарахтело, забился оторванный кусок брони, но они уже вышли из сектора обстрела. Завоняло соляркой.

— Стоп! Поворачивай! Вперёд!

САУ, зайдя со стороны, почти вплотную приближалась к борту самолёта.

— Правее! Вот так, стоп! Огонь!

Бронебойный снаряд, прошив фюзеляж, продырявил броню укрывшейся внутри «Брэдли».

— «Центр»! Это «Наблюдатель»! На аэродроме полная неразбериха. Повсеместные пожары делают невозможным ИК-наведение. Существует опасность ведения огня по своим.

— Чёрт побери, «Наблюдатель»! Да сделайте что-нибудь, они весь эфир забили своими воплями о помощи.

Оператор наведения самолёта АС-130 «Ганшип», среди пятен пожаров видел движение фигурок пехоты и снующую технику, но отличить, кто есть кто, не мог. Общий теплый фон давал не чёткую картинку. Снижаться было бессмысленно, а увиденные сразу два росчерка зенитных ракет и грохнувшийся «Дефендер» отбил всякую охоту у командира самолёта совершать опасные манёвры.

Приняв на себя ответственность, оператор навел пушки и уничтожил три единицы техники, группу пехоты, пострелял по отдельным человечкам.

Буквально через пять минут эфир взорвался воплями брани. В общем как он и предупреждал — «огонь по своим». Ещё через пять минут самолёт ушёл к Марлборо, где противник расстрелял из засады колонну бронетехники под кодовым названием «Авангард» и порядком истрепал батальон рейнджеров национальной гвардии.

Зато в небе мелькнула пара А-10 «Тандерболт». Опустив низко носы, они увенчались длинным факелом скорострельной пушки. Издырявив две японские машины, штурмовики с рёвом пошли на второй заход.

Старший лейтенант Икеда бессильно уронил «трубу» «Стингера» на поросшую жухлой травой землю, тяжело дыша, завалился рядом, сняв защитные очки. Сидевший рядом солдат очистил от набившейся земли решётку антенны радиоприцела и уже без подсказок сноровисто перезарядил комплекс новой и последней ракетой в транспортно-пусковом контейнере.

Лейтенанту Икеда вкололи какой-то наркотик из американской аптечки — это позволяло ему некоторое время продержаться на ногах, но сейчас действие лекарства заканчивалось, и офицер, даже не замечая, что тихо постанывает, чувствовал подкатывающуюся тошноту и сверлящую голову боль. Не прибавляло боевого духу и их отвратительная стрельба из трофейных зенитных систем. Выпустив в общей сложности из двух комплексов девять ракет, они с унтер-офицером Нагавой сумели сбить всего два вертолёта. Зенитные ракеты часто мазали, а если и взрывались рядом с автожирами, то едва ли наносили существенные поражения — винтокрылые машины благополучно отваливали с места боя.

Хотя, по крайней мере, это поубавило прыти у американских пилотов, они действовали более осторожно и соответственно менее эффективно. Порог облачности устойчиво держался на уровне двух, трёх километров — американцы срывались вниз, за время спуска успевали прицелиться, отстреляться и снова взмывали вверх.