Александр Плетнёв - Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде

„Интересно, хотели матросы с канонерки взять пилота живьём? Если нет — глупо погиб солдат. Проще сразу было пристрелить этого янки“.

Посвятивший всю свою жизнь войне, капитан, никогда даже в юношестве не задававшийся вопросом о смысле жизни вообще, вдруг подумал:

„А есть ли смысл в войне? — И сразу мотнул головой, отгоняя крамольные мысли, — наверно бессмысленная смерть солдата навеяла“.

Как потом на канонерке ему сказал капитан Яно:

— Хотел лично наказать, лётчика! Вёрткие, маневренные, под завязку вооружённые самолёты плотно насели на наши морские дивизионы и отряды десанта, потопив не один корабль.

Окияму неприятно удивило, что капитан судна был слегка пьян, хотя это не мешало ему чётко изъясняться и быть профессионально подтянутым и собранным.

Как выяснилось из радиоперехвата, предоставленного капитаном Яно: 1-й дивизион патрульных кораблей капитана 1 ранга Нисикавы проник в глубь Чесапикского залива почти к Балтимору. 500 человек из 5-го Йокосукского полка Специальных наземных сил флота, высадившись с кораблей 5-го дивизиона канонерских лодок капитана 1ранга Камиямы, уничтожили заслон на мосту через залив. Это дало возможность 16-тысячному контингенту генерал-лейтенанта Киодзи Томинаги прорвался к Аннаполису. 2-е специальное соединение морской пехоты Майдзуру — брейд-вымпел капитана 2 ранга Мурота, высадившись на полуострове Делмарва, провели диверсию, затопив тоннельно-мостовой переход через Чесапикский залив, соединяющий восточный берег Вирджинии с основной частью штата. 2-й батальон полковника Итики из 28-го пехотного полка 7-й дивизии Императорской армии, совместно с морскими охранными отрядами десантировались на берег и подбирались к южной стороне Аннаполиса.

— Капитан, нам бы тоже надо на тот берег и желательно где высадились люди полковника Итики, — попросил Окияма.

— Конечно, я вам помогу, правда, по заливу стало опасно передвигаться. Сами видели, как наседает их авиация. Я лично наблюдал, как эсминцы, расстрелявшие военно-морскую авиабазу в устье реки Патаксен, едва успев высадить десант, все до единого были уничтожены ракетами. Эффект неожиданности прошёл, начинается избиение, — подвёл нерадостный итог капитан корабля, — и это при том, что основные их силы оттягивает армия генерала Ямаситы.

— Мост взорвали сами американцы?

— Да, и армия Ямаситы застряла на полуострове Делавэр. Кстати, предлагаю вам за время перехода подкрепиться и накормить своих людей, — критически оглядев обмундирование капитана, морской офицер по-мальчишески усмехнулся, — да и обсушиться некоторым не мешало бы.

Канонерка имела небольшой тоннаж, каюта капитана была довольно тесной, обстановка выглядела ещё скромней, если бы не небольшой столик, уставленный закуской и выпивкой.

— У вас всегда такие изыски и обилие в еде, или это только ради нас? — Удивлённо воскликнул Окияма.

— Рано или поздно, но каждый индивид обречён на поражение, — философски заметил капитан, — возраст, болезни и, в конце концов — смерть. Наше звание воинов в какой-то степени предопределяет нашу судьбу. Я не знаю, сколько нам ещё удастся продержаться, поэтому предпочитаю радоваться выделенной мне второй жизнью.

— Я об этом как-то и не задумывался — для меня война превыше всего, — осторожно прокомментировал Окияма, — самураю пристало избегать…

— Большого количества сакэ, великой роскоши и-и-и… чрезмерной гордости, — перебив продолжил капитан, — всё правильно! Была возможность, выполняя долг, взять наряду с лучшим японским оружием прекрасную еду с островов — я этим воспользовался. И команда моя получает всё самое лучшее. Не нравится сакэ? Имеется замечательное фруктовое вино. Какое вы предпочитаете? Вишнёвое?

Капитан, улыбнувшись на озадаченный взгляд Окиямы, небрежно махнул рукой:

— Говорю же вам — не сегодня, завтра меня или кого-то из моих людей могут убить, или хуже — тяжело ранить. Почему бы не скрасить или заглушить боль прекрасным алкоголем?

— Вы весьма практичный человек, капитан Яно. Пожалуй, от вина бы я не отказался, и если вам будет не жалко, прихвачу с собой на берег бутылку сакэ.

— А я распоряжусь, что бы выдали вина и вашим людям.

— Капитан, — недоумевал Окияма, — а не повлияет это на дисциплину.

— Людям надо снять психологическую нагрузку и взбодриться перед боем.

Обед затянулся на целых две опорожненных бутылки вина. Окияма почувствовал лёгкое расслабляющее головокружение и приятную тяжесть в ногах. У захмелевшего хозяина каюты развязался язык: