Мила Светлова - Лаборатория

Когда меня спрашивали: Как тебе удается так великолепно играть, я пожимала плечами и честно отвечала: не знаю. Можно это назвать шестым чувством, хорошо развитой интуицией, быстрой реакцией, но я замечала то, что другие не замечали, и могла предугадать конечный результат какого-то действия, когда оно только начиналось.

Игры проводились в так называемом Ви-Зале — круглом помещении с куполообразным потолком. Я называла его Цирком — по аналогии с развлекательными заведениями, существовавшими до Катастрофы, чьи описания я не раз встречала в папиных книгах. Игроки находились в огромных сферах, висящих между полом и потолком Зала. Сферы могли крутиться вокруг своей оси в любом направлении в зависимости от действий человека внутри, таким образом, имитируя бесконечное пространство для игрока (принцип бегущей в колесе белки). Внутри эти шары были заполнены газом, который под воздействием силовых полей моментально мог преобразовываться в тела любой формы и размера. Во время игры шар физически реализовывал все, с чем соприкасается в данный момент человек в виртуальном мире. Например, если я в игре беру в руки предмет, то я ощущаю его вес и размер, потому что шар воспроизвел его в тот момент, когда я до него коснулась. В тот момент, когда я выпускаю предмет из рук, он перестает существовать, превращаясь снова в газ. Участники ви-игры были облачены в облегающий плотный костюм и шлем, которые выполняли две важные функции: защита тела от всевозможных повреждений и передача информации о любом маломальском движении компьютеру для расчета визуальной и осязательной среды. Допустим, если я подниму руку, то я и остальные игроки, смотрящие на меня, увидят это движение.

Кто с кем и когда играл в Цирке, решал, конечно, компьютер, который учитывал такие факторы как искусность и опытность в ви-играх, успеваемость в других школьных предметах, физическую развитость и т. п. и т. д.

Сол Нортон был самым сильным моим противником и если в погонях, в стрельбе и в схватках на машинах я без труда разделывалась с ним, то в ближнем бое чаще он выходил победителем. Приемы, которыми он пользовался, поражали своей точностью, слаженностью, сложностью, продуманностью, и мне, несмотря на все мои хваленые таланты, очень сложно было противостоять им.

Неудивительно, что именно он был моим основным оппонентом в парных состязаниях. Сегодняшняя игра была посвящена любимым народным героям — «Черным Ангелам», которые в очередной раз спасали демократический мир от происков коварных врагов. Честь представлять Ангела досталась мне, тогда как Сол был презренным исламистом, чья цель в игре проста — уйти от погони.

Мы облачились в наши костюмы, надели каски и вошли в шары, которые плавно поднялись в воздух. Перед началом игры состоялась тренировка, для того чтобы мы привыкли к нашим виртуальным телам, а компьютер изучил наши физические данные. Тренировка делилась на две части: работа с телом и работа со снаряжением. Во время первой части мы бегали, прыгали, раскачивались на руках, отрабатывали удары руками, ногами и головой на боксерской груше. Во второй части мы кидали ножи, стреляли из пистолетов и ездили на мотоциклах. Компьютер же во время тренировки рассчитывал возможности наших виртуальных двойников пропорционально нашим возможностям. То есть, если в жизни Сол, к примеру, прыгает выше, чем я, это не означает, что виртуальный Сол прыгает выше, чем виртуальная Мэй. Наши образы в игре имели абсолютно одинаковые физические способности, и соревнование проходило на ментальном уровне.

После тренировки началась сама игра. Я обнаружила себя ночью, стоящей на пустыре, освещенным одним единственным фонарем. Пустырь заканчивался каким то высоким и протяженным строением, к которому на всех парах неслась одинокая фигура. Это исламист убегал от неумолимого Черного Ангела, который тоже не стал задерживаться, разглядывая не совсем привлекательную местность, а помчался вслед за врагом. Мы не опасались выстрелов друг от друга, так как между нами было значительное расстояние, и поэтому оба бежали сломя голову. На бегу я видела, как Сол добрался до цели и стал карабкаться по ней вверх. Вот он уже наверху, встает на ноги и прыгает вниз. Стена оказалась с сюрпризом: она была неравномерно утыкана шипами разной длины и ширины. Карабкаться по ней, как это сделал Сол, я не стала — есть более простое и эффективное решение этой проблемы. Я поставила ногу на один из шипов и, оттолкнувшись, прыгнула в сторону другого шипа. Уцепилась за него руками, подтянулась, как на перекладине, встала на него двумя ногами, держась за выступы в стене, и прыгнула к следующей ступени. Еще пара-тройка таких акробатических трюков — и я уже щупаю пальцами верхний край этого странного препятствия. Слегка подтянувшись на руках, я осторожно легла на живот, чтобы осмотреться и в то же время быть как можно более незаметной для своего оппонента, который вполне мог поджидать меня внизу с пистолетом в руках. Внизу я увидела прямоугольную площадь, тоже освещенную одним фонарем, застроенную по периметру бараками, к одному из которых, находящийся как раз напротив меня направлялся Нортон. Я поняла, почему он выбрал именно это убежище: из него хорошо проглядывалась вся местность. Я поползла вправо, пока не увидела заднюю стенку ближайшего строения, рядом с которой я и приземлилась, спрыгнув с верха колючей стены. Свет, освещающий площадь, не доставал до того места, где я стояла, поэтому я вытащила из рюкзака миниатюрный фонарик с узким направленным лучом и побежала в сторону постройки, в которой должен был находиться сейчас мой противник.