Дмитрий Громов: Сборник "Один плюс один"

И я вновь начал искать, чем бы заполнить окружавшую меня тоскливую, засасывающую пустоту.

Теперь я уже был умнее. Сперва я отлавливал очередного рэкетира и утолял голод (пару раз потом приходилось менять одежду: эти идиоты взяли за моду палить в любую приближающуюся тень; мне, конечно, на это наплевать (хотя и больно!) - но не идти же после на вечеринку или на дискотеку в простреленном в нескольких местах костюме?!) - и только после этого, сытый и благодушный, отправлялся веселиться.

Наверное, мы, вампиры, действительно обладаем какой-то скрытой магией - хотя люди и сильно преувеличивают наши способности. Просто после смерти мы начинаем жить как бы в другом мире. Мы по-другому видим, по-другому слышим, по-другому чувствуем…

Но, кроме того, есть у нас и некий особый «магнетизм», некая необъяснимая притягательность. Генрих как-то назвал это свойство «некрообаянием». Очень похоже. Во всяком случае, мы чем-то притягиваем к себе людей - как притягивают к себе хищники своей смертельно опасной грациозностью. Причем внешняя красота тут особого значения не имеет - это какое-то внутреннее свойство, которое мы приобретаем… умирая! Действительно, «некрообаяние» - лучше не скажешь!

Так что за последнее время у меня появилось множество новых друзей и знакомых, и я был желанным гостем во многих компаниях. В одной из таких компаний совсем еще молодых людей, которым льстило общение со мной - таким взрослым и загадочным! - я и познакомился с Ней.

Это случилось совсем недавно - каких-то два месяца назад; по нашим (да и по людским) меркам - пустяки. А мне уже кажется, что мы знаем друг друга целую вечность, как ни банально это звучит.

2

Ты - невинный ангел,

Ангел поднебесья;

В этой жизни странной

Ты не моя!

За тобой тень зверя -

Вы повсюду вместе;

А теперь поверь мне -

Зверь этот - я!

Группа «Ария», «Зверь».

Ее я увидел сразу: разметанное облако рыжих волос, таких пушистых, что мне тут же захотелось зарыться в них лицом; загадочные зеленые глаза, большие, чуть раскосые; нежный атлас губ; и одета Она была, как одевались, кажется, в прошлом веке: атласное платье со шнуровкой - и в то же время вызывающее декольте, наполовину открывающее небольшую тугую грудь. Она напоминала очаровательно невинного и одновременно неуловимо порочного эльфа… Эльфийку? Эльфицу? Нимфу? Нимфетку?… Не важно!

Блики свечей, негромкая музыка, шепот из темноты - все это было романтично и пошло, но сейчас я не видел ничего, кроме Ее приближающегося лица и этих огромных зеленых глаз, в которых отражалась, казалось вся комната - вся, кроме меня!

- Тебя можно пригласить на танец?

Малахитовый бархат, переливы золотых блесток - таким был для меня Ее голос.

Я не удержался, взглянул на Нее изнутри .

Серебристые сполохи - и за ними трепещет, бьется, складывая и раскрывая крылья, пурпурный мотылек.

Я смотрел, смотрел - и не мог оторваться, уже не обращая внимания ни на кого и ни на что вокруг.

- Конечно! - с опозданием улыбнулся я - и с трудом убрал клыки. Между прочим, Она первая в этой компании сразу назвала меня на «ты».

- Ты не знаешь, что это за песня? Мне она так нравится…- упругий стан под рукой, я прижимаю Ее к себе, и Она поддается, игриво улыбнувшись.

- «Metallica». «Nothing Else Matters»,- не упускаю я случая блеснуть эрудицией. Тем более, что эта песня - одна и из моих любимых, в черно-багровых тонах.

- Trust I seek and I find in you

Every day for us something new

Open mind for a different view

And nothing else matters,-

цитирую я куплет, кажется, довольно удачно подпевая вокалисту.

- А о чем это? - зачарованно распахнутые изумруды с золотыми искорками в глубине. - А то я на слух плохо понимаю.

- Доверия ищу я - и нахожу в тебе;

Новое для нас есть в каждом дне.

Раскройся, взгляни на мир

Сквозь призму иного зрения -

И больше ничто тогда

Уже не имеет значения!

And nothing else matters…

Коряво и не совсем дословно, но по духу звучит именно так.

- And nothing else matters…- задумчиво повторяет Она. - А почему ты не отбрасываешь тени? И в зеркале не отражаешься?

Она первая обратила не это внимание! Первая за двадцать с лишним лет моей «посмертной» жизни!