Дмитрий Громов - Сборник Один плюс один

И не пою, и не смеюсь – один стою.

Перечеркнув окно собою,

Я заслоню ночную дрожь,

И нет ни ревности, ни боли –

Есть только ты, и ночь, и дождь…

Уйдешь? Ну что ж… Чего ты ждешь?

Уже идешь?

ВАЛЬСОК

Я вспоминаю о вас,

Прежних печалей аванс,

И на гитаре,

Разбитой и старенькой,

Тренькаю медленный вальс.

Кружится все – раз-два-три!

Тихо и пусто внутри.

Необнаружено

То, что, снаружи, но

Даже свеча не горит.

Гаснет ее фитилек,

Я от всего отдален,

В лапах безверия

В прошлого двери я

Бьюсь, как в стекло мотылек.

С пальца сорвалась струна,

Плакать не хочет она,

Я и гитара – мы

Кажемся старыми,

В этом не наша вина.

ВОКЗАЛЬНОЕ

Я не знаю, что будет после,

Я не помню, что было раньше,

Но уходит все дальше поезд,

Но и я ухожу все дальше.

Ах, как я бы хотел остаться,

Не глядеть на каркасы станций,

Не метаться меж поездами,

Не тянуться за проводами…

Но стук глухих колес,

Но звон далеких рельс,

Как шепот тихих слез,

Сопровождают рейс.

До встречи! Не скучай!

Пиши и не грусти!

…а слышится: "Прощай!"

…а слышится: "Прости…"

Мы себя за проколы судим

В вечной битве любви и долга.

Расстаемся едва на сутки –

Ах, как долго, как это долго!

Горизонт изогнулся луком

И простых поездов движенье

Вырастает уже в разлуку

На просторах воображенья.

И бьется о стекло

Замерзшая листва,

Я к Богу на поклон

Иду просить слова.

Чтоб все оборвалось

Комком забытых строк

Под маятник колес

На циферблат дорог.

…а слышится: "В свой срок…"

ТРИ БЕЛЫЕ СТУПЕНЬКИ

I.

Говорят, что женщины взрослеют

Раньше, чем мужчины. Может быть,

Именно поэтому они

Из кокетства или же от скуки

Нас, юнцов, одергивают – будто

К яме подошедшего ребенка.

Иногда ребенок протестует,

Плачет, лезет драться, возражает

И ломает хрупкую игрушку

Под смешным названием "Любовь".

Говорят, от этого взрослеют…

Кто из нас игрушек не ломал?

II.

Расставаться, в общем-то, не страшно:

Ты уходишь, от тебя уходят,

Все достойно, просто, современно, –

За последних полторы недели

Ты с ней о любви не говорил,

А теперь сказать и не успеешь,

Потому что не было любви –

Так, намек, мерцанье, полушепот…

Словно ты вертел в руках игрушку,

Надоевшую, в пыли лохматой,

А она упала и разбилась.

И теперь игрушку стало жалко –

То ли оттого, что свыкся с нею,

То ли наиграться не успел.

Кто из нас игрушек не ломал?

III.

Кто посмел сказать: "Ломать – не строить!",

Не умел ни строить, ни ломать!

Он не знал, как горло пересохнет,

И в виски ударит кровь, и сердце –

Бунтовщик! – не подчинится воле.

Но, зажав в кулак и пульс, и сердце,

Ты сведешь трясущиеся руки,

Ты сожмешь оплавленные пальцы,

И сломаешь все-таки игрушку,

Как бы там ее ни называли,

Преднамеренно и неслучайно,

Да еще, чтоб не хотелось склеить,

Хрустнут черепки под каблуком…

Пусть ребенок плачем протестует,

Пусть юнец уходит, чтоб вернуться,

Пусть они однажды вырастают –

Кто из нас игрушек не ломал?

ПРОВОЖУ НОЧЬ У МОНИТОРА, РАЗМЫШЛЯЯ О ЛЮБВИ

Миледи, мы немы –

Как будто не мы.

О, Ваши фонемы

Лучом среди тьмы

Смущают умы.

Миледи, мы – свечи

для Ваших ночей.

Огарок не вечен,

Но, в блеске лучей,

он Ваш иль ничей.

И, в клетчатом пледе,

Под стук кастаньет –

О, где Вы, миледи?!

Молчит Интернет.

Неужто Вас нет?..

МОЛИТВА

Не умею молиться.

Вместо света и слова,

которые – Бог,