Игорь Ревва - Посадки нет

Игорь Ревва

ПОСАДКИ НЕТ

(Рассказ)

Какой вид транспорта вы предпочитаете? Какой вам больше всего по душе? Мне, например, такси... А какой транспорт вы любите МЕНЬШЕ всего? Правильно! И я тоже! А почему? Абсолютно с вами согласен! Метро на меня тоже действует угнетающе. Словно некое мрачное подземелье (по сути, так оно и есть на самом деле), от которого всё время ждёшь какого-то подвоха (если вы вдруг оказались обожателем метро, страстным его поклонником, фанатиком его мрачных туннелей - вам лучше не читать дальше. Займитесь чем-нибудь другим. Например, прокатитесь в метро!..) И, тем не менее, несмотря на моё отношение (отвращение) к этому виду транспорта, мне иногда приходится пользоваться его услугами. Но каждый раз, когда я спускаюсь под землю, меня охватывает какой-то ужас. Мне кажется, что обратно я уже не вернусь. Что солнечного света я не увижу больше никогда, его навсегда заменит тусклый гной нарывов под сводами пещеры, которые так неудачно прикидываются лампочками. Лгут, лгут люди, заявляющие, что можно побороть свой страх, сделать так, что страха уже не испытываешь. Нет! Страх побороть нельзя! Особенно, необъяснимый страх. Страх перед... неизвестно чем... перед НИЧЕМ!.. Этот страх можно загнать в самый дальний уголок своего сознания; можно СДЕЛАТЬ ВИД, что не замечаешь его, но ПОБЕДИТЬ его нельзя! Он всегда будет одерживать над вами верх, он всегда будет жить. Можно, конечно, действовать вопреки своему страху. И тогда уже гордо заявлять: "Я нисколько не испугался!" Но и это заявление будет ложью. Страх всё равно терзал душу своими мерзкими лапами до самой последней секунды. А потом он не умер и не был побеждён, он просто затаился на время. И только ждёт подходящего случая, удобного момента, чтобы снова открыть свои мерзкие глазки и прошипеть злорадно: "Ага!" Я хорошо понимаю это и никогда не пытаюсь бороться со своим страхом. Я знаю, что когда (если) я выйду из метро, поднимусь из-под земли на волю он затихнет и оставит меня в покое. Хотя бы на время. И это придаёт мне силы в те дни, когда я бываю вынужден ездить в метро. Сегодня как раз один из таких тяжёлых дней. Слишком уж я задержался в гостях, и ждать автобуса уже не имело смысла. А такси мне было не по карману. Правда, для очистки совести я всё же остановил одно из них. Но, видимо, водитель решил, что я собираюсь купить его машину. Судя по названной им цене, так оно и было. И мне оставалось только нырнуть под землю. Что я, скрепя сердце, и сделал. Спустившись вниз и оказавшись на платформе, я порадовался тому, что стою здесь один, что кроме меня в метро никого нет. Толпы народа на эскалаторах, давка в вагонах, злобная толкотня и полные ненависти взгляды - всё это ещё более угнетало мой рассудок. И если уж мне так не повезло, что приходится возвращаться домой на метро, то хорошо хоть, что я был избавлен от прелестей путешествия в толпе. Возможно, что кое-кто из вас (очень многие) назовут меня сумасшедшим. Хотелось бы спросить этих людей, считают ли они сами себя нормальными или нет? Может ли нормальный человек с удовольствием спускаться под землю и набиваться в вагоны поезда, рискуя стать жертвой случайного маньяка с ножом в кармане или с бутылкой бензина в портфеле. Да, конечно... С маньяком можно встретиться и в автобусе. Но из горящего автобуса можно выскочить, убежать. А куда, скажите мне, можно выскочить из горящего в тоннеле вагона метро? Куда, я вас спрашиваю? На рельсы? На провода высокого напряжения? Чтобы превратиться в извивающуюся, брызжущую искрами марионетку, исполняющую жуткий танец смерти? Так, что ли?.. Эти, и ещё очень многие, неприятный мысли одолевали меня, пока я торчал на перроне. Их отцом был страх, и бороться со всей этой семейкой у меня не было ни сил, ни желания. Лязг и грохот приближающегося поезда прервал мои размышления. Сверкающий фарой состав вынырнул из туннеля и замедлил ход. Я стоял в самом конце перрона, и поезд проехал мимо меня ещё довольно быстро. Но всё же я успел заметить какую-то лёгкую странность в этом поезде. Что-то неуловимо волнующее и загадочное; что-то такое, чего я пока ещё не понял. И только когда с шипением распахнулись двери вагона, до меня дошло, в чём же эта странность заключалась. А заключалась она в табличке, расположенной за стеклом кабины машиниста. То есть, конечно же, не в самой табличке, а в надписи на ней. А надпись эта состояла всего из двух слов, сочетание которых в данной ситуации показалось мне несколько неуместным.