Игорь Ревва - Последнее заклятие

- Почему это?!

- Столько в них гадости! В каждом из них! Я сейчас вспоминаю, что с нами там приключилось... Так хочется, чтобы этого больше никогда не было! Нигде! Может, хрен с ними? Со всеми мирами этими... Через несколько миллиардов лет появятся новые. Может быть, они будут гораздо лучше, гораздо чище, чем эти?

- А может быть, хуже?

- Может быть, и так, - соглашается Йорка.

- Наверняка будет именно так! - убежденно говорю я. - Каждый раз, когда кто-либо пытается изменить мир к лучшему, получается какое-то дерьмо! Еще хуже, чем было!

- Это точно! - хохочет Йорка. - Помнишь, как мы с тобой!...

Внезапно комнату наполняет низкий гул, от которого начинают дрожать стены башни. Йорка замолкает на полуслове. Каменный шар вдруг озаряется изнутри золотистым светом, и от него начинает струиться тепло.

- Что, уже началось? - интересуюсь я.

- Да. Началось, - Йорка стала серьезной. - Началось... Ну, как? Попробовать сплавить тебя отсюда? Я серьезно спрашиваю!

- Как ты мне надоела! - вздыхаю я. - Я же сказал тебе - НЕТ!!! Зачем оттягивать неизбежный конец?! Мы достаточно часто смотрели в лицо смерти, чтобы теперь подставлять ей свою задницу! И по-том... Ну что я буду без тебя делать?!

- А что ты делал, когда я жила на болотах?

- Это не одно и то же! Тогда я знал, что в любой момент могу приехать к тебе! А так, когда тебя не будет... Нет, не хочу! Я слишком привык к тебе, чтобы оставшиеся часы жить одними лишь воспоминаниями...

- Ну, как хочешь, - пожала плечами Йорка. И на глазах ее опять заблестели слезы.

- Расплачься еще здесь! - прикрикнул я на нее.

- Спасибо тебе, Оке, - прошептала она. - Спасибо... Я всегда буду помнить это... Всегда...

- До самой смерти? - пошутил я.

- Не надо так... Не надо... - Йорка подошла ко мне и обняла. Я почувствовал, как стучит ее сердце - громко, торопливо, словно пытаясь успеть куда-то.

Йорка подняла ко мне улыбающееся лицо, и я поцеловал ее в губы.

- И за это спасибо, - прошептала она. - Как жаль, что у нас осталось так мало времени!

Йорка отстраняется от меня и отходит в угол комнаты. Она украдкой вытирает слезы, а я деликатно отворачиваюсь в сторону. Смотрю в окно, но снаружи все та же сиреневая муть и ни фига не разобрать. Тогда я подхожу к сияющему шару и становлюсь рядом с ним. Жара от него чувствуется гораздо меньше, чем должно было бы быть, если судить по его размерам и яркости свечения. Интересно, как это у нас получится - обхватить его руками?! Не обожжемся?

Я развожу в стороны руки и делаю вид, что пытаюсь обхватить шар. Вроде терпимо. Но, естественно, одному мне это проделать не удастся - диаметр шара больше метра, тут нужно вдвоем...

В этот миг низкий гул прорезает несколько резких и бьющих по нервам звуков. Словно кто-то громко щелкает кнутом. Я вздрагиваю и смотрю на Йорку. Она уже успокоилась. Ну и хорошо. Не хочу в наши последние минуты видеть ее слезы.

- Давай быстрее! - сердито кричу я ей. - А то сейчас как рванет!...

- Не спеши, - усмехается Йорка. - Мы с тобой всегда на тот свет успеем!

Она подходит к шару и становится напротив меня. Низкий гудящий звук все нарастает. Йорка смотрит мне в глаза, снова усмехается и протягивает мне руки. Мы крепко беремся за руки, заключая светящийся шар в кольцо. Словно хоровод водить собираемся, думаю я. Йорке приходит на ум то же сравнение. Потому что она вдруг весело произносит;

- В лесу родилась елочка, в лесу она росла!...

- Только Деда Мороза не хватает, - соглашаюсь я. - И Снегурочки тоже.

- Помер наш Дед Мороз, - просто говорит Йорка. - Жалко Гилэйна. А насчет этой твоей Снегурочки... Скажи честно, Оке, ты с ней спал?

- Не успел, - шучу я.

- Но хотел?

Я пожимаю плечами.

- Давно уже предпочитаю не иметь дела со смертными женщинами, Йорка! Привязываешься к ним, а потом... они умирают...

- А не надо привязываться! - весело советует она. - Трахнул пару раз, и - все!!!

- Я так не могу, - признаюсь я. - И потом, твой светлый образ долго бы стоял перед моими глазами немым укором!

- Вот уж никогда бы не подумала, что мой образ может быть немым!

- Это точно! - соглашаюсь я. - Но "болтливый укор" - это звучит не так красиво.

- Вот интересно, если бы ты ее трахнул, тебе бы она понравилась или нет?

- Не знаю. Не люблю обсуждать подобные дела.

- А что ты любишь?

- Не ЧТО, а КОГО! Тебя.

- Так я тебе и поверила! - смеется Йорка.

Она хочет сказать еще что-то, но нарастающий низкий гул наваливается на нас, словно ворох разогретой ваты. Я вижу, как Йорка силится что-то произнести, как шевелятся ее губы, но ничего уже не слышно - все заполнил собой этот низкий гул. Йорка понимает, что говорить бесполезно, сердито дергает плечиком, и я ощущаю пожатие ее руки.