Игорь Ревва: Русалка

- Жаль, что ты не умеешь плавать. Я бы взяла тебя с собой и показала бы тебе много интересного. Разные места, где мы могли бы быть вдвоём... Только вдвоём...

- Там очень красиво?

- Там прекрасно. Необыкновенно. Ты даже и представить себе не можешь, насколько там прекрасно. Ты когда-нибудь в своей жизни видел на морском берегу камни красного цвета?

- Красного цвета?!

- Да. Красные камушки. Гладкие, как обыкновенная морская галька. Они откалываются от огромной скалы у берега и море уносит их с собой, а потом, сгладив все их острые и сердитые края, возвращает обратно... И укладывает их на берегу словно какие-то сказочные ягоды, выросшие в море... А сама эта скала, от которой рождаются красные камушки, сплошной громадный обломок ярко-красного цвета, неизвестно как попавший в море... И та его часть, что скрыта в море, смутно проступает сквозь зеленоватую толщу воды, как румянец сквозь загар...

- Загар не бывает зелёным...

- Я знаю. Это я так... Для сравнения... А ещё, там очень мягкий песок. Очень мягкий и очень белый. Он укутывает пляж пушистым одеялом словно самый настоящий снег. И так же искрится и переливается на солнце... И по нему идёт тропинка. Тропинка, засеянная травой. Нежной зелёной травкой, по которой так приятно ступать босиком. Странно, правда? Тропинка, и вдруг засеянная травой! Да?

- Обычно бывает наоборот. Обычно тропинки на газонах засыпают песком...

- Я знаю. Но там всё необычное. И тропинки, и песок, и море... Даже сам воздух там какой-то необычный... какой-то... особенный, чистый... лёгкий...

- После твоих рассказов мне так захотелось всё это увидеть своими собственными глазами...

- Да... Жаль, что это невозможно...

- Невозможно? Почему?

- Ты же не умеешь плавать.

- Научи.

- Научить?

- Ну да! Ты же тоже не умела. А потом научилась. И я хочу научиться.

- Хорошо. Приходи завтра на пляж.

- В полночь?

- В полночь.

- Лена...

- Что?

- Ты вчера сказала... Что я тебе уже однажды говорил... о том... что ты красивая. Это...

Лена улыбнулась и произнесла:

- Я подарю тебе букет не из цветов,

А из далёких звёзд - детей полночной тьмы,

Из расплескавшихся от сладкой боли слёз,

И из небес рассветной синевы...

У Андрея сжало горло. Он почувствовал, как что-то у него в груди дрогнуло, словно струна, отозвалось в ушах нежным звоном серебряных колокольчиков и затаилось, спряталось в шелестящей листве деревьев.

- Чьи это стихи? - спросил Андрей, чувствуя уже, догадываясь, каков будет ответ, ожидая его, страшась и надеясь.

- Твои, - ответила Лена. И шёпот её губ устремился вверх, вслед за серебряным звоном, и шум деревьев в полночном воздухе радостно принял и подхватил его...

10.

- Светка! В последний раз спрашиваю! - раздражение Андрея начинало приобретать всё более угрожающие размеры. - Где мои плавки?

- Да не знаю я! - сердито отозвалась из ванной Света. - Сам ищи! Не знаю!

- А кто знает?

- Дед Пыхто!.. Посмотри в моей сумке...

Андрей с досады плюнул и полез в сумку. Плавок там, конечно же, не оказалось. Тогда он дёрнул замок на втором бауле и заглянул внутрь. Первое, что он там увидел, были его плавки, найти которые Андрей уже, честно говоря, отчаялся. Андрей уже было облегчённо вздохнул, но воздух неожиданно, словно бы споткнувшись, замер у него на губах. Рядом с плавками в сумке лежал купальник. Женский купальник яркокрасного цвета. С маленьким вышитым чёрным сердечком. Очень знакомый купальник. Точно такой же, как и у Лены...

Андрей осторожно вытащил его из сумки. Купальник был абсолютно сухим, как воспоминание об ушедшем лете, но в застёжке его запуталась какая-то морская травинка, а в складках швов спрятались песчинки летнего пляжа. И от него пахло морем.

Андрей заглянул в сумку ещё раз и увидел там ещё кое-что. Это была куртка. Женская куртка коричневого цвета с вышитым на левом рукаве золотым орлом. А в кармане куртки оказалась фотография. Цветная фотография, на которой был изображён он сам. И не один. Рядом с ним, прижавшись к его плечу, мирно улыбалась Лена.

Андрей и сам не до конца понимал свои чувства. Он знал, что очень и очень многого он ещё не помнит. Например, он никак не мог вспомнить Лену, хотя, судя по всему, они были хорошо знакомы. Андрей только догадывался об этом, но не помнил. А когда Лена сама об этом сказала, он не удивился. Словно знал, что так оно и есть, словно он сразу же поверил в это, словно он ХОТЕЛ в это поверить.

Андрею Лена очень нравилась, но встречи с ней его слегка настораживали. Нет, не пугали, а просто... как бы сказать... Ну, словно ты встречаешься с человеком, с которым когда-то давно был очень близок, а потом поссорился. И эта размолвка оставила в душе какой-то неприятный осадок, какой-то нехороший след, который очень хочется исправить. Но ни причины ссоры, ни даже самой ссоры и, что самое странное, ни самого этого человека ты не помнишь. Встретился с ним, будто впервые (хотя сам-то уверен, что это не так!) И кажется, что у вас всё будет хорошо, если удастся на этот раз обойти тот подводный камень, на котором однажды ты уже потерпел крушение. Но вот беда - что это за камень, вспомнить абсолютно невозможно. Память упорно молчит. Остались только ощущения. Смутные ощущения хрупкости и зыбкости всего происходящего; того, что всё это в любой момент может неожиданно рухнуть, рассыпаться от неосторожного слова, движения, взгляда...