Игорь Ревва - Зона власти

руках. Эти двое уже совершенно не были похожи на официантов - ни одеждой, ни своими мордами. Они напоминали Кирку двух змей, мгновенно реагировавших на каждое движение. Стоило Кирку только подойти к двери, как та тут же распахивалась и в проеме возникали две услужливо-настороженные физиономии, готовые почти на любую просьбу ответить вежливым, но решительным отказом. Впрочем, вежливость им как раз не очень-то и удавалась - взгляд обоих охранников чем-то напоминал Кирку немигающий взгляд змеи. Две змеи с двумя "Гадюками"... Спорить с этим террариумом Кирк не собирался, да и желания особого не было.

Компьютер в каюте Кирка был отключен, визор - тоже, даже новостной канал. И несмотря на всю окружающую его роскошь, Кирк явственно ощущал себя заключенным. Наверное, этого и добивался Аллан Дитрих - дать Кирку почувствовать, что он именно под арестом. А иначе - какой смысл в отключенных компьютере и визоре?! Да и морды сторожей наводили на вполне определенные мысли.

Ни один из охранников в длительные разговоры вступать не желал, и Кирк вскоре прекратил свои бесплодные попытки выяснить, что же произошло на Анкоре и что, собственно говоря, происходит сейчас с ним.

Кормили его хорошо, можно даже сказать, отлично кормили. Обслуживали Кирка привычные ему "официанты", с которыми уже можно было о чем-то поговорить. Правда, их беседы не выходили за рамки того, какое именно блюдо Кирку хотелось бы получить на обед, но лучше уж это, чем ничего. Так что Кирку даже удалось несколько раз поспорить о преимуществах копченых ту-ранисов перед маринованными кирагуликами. А на пробу и те и другие оказались практически неотличимы на вкус.

Вообще же многие из подаваемых блюд Кирк никогда не пробовал. Но принимать пищу ему приходилось тоже здесь, в своей каюте. На его предложение обедать в одном из ресторанов последовал вежливый, но непреклонный отказ. Все официанты (и даже оба охранника) словно бы год репетировали одну-единственную фразу: "Очень сожалею, но это невозможно". Даже интонация у них была одинаковая.

Кирк подумал, что все эти обеды-завтраки-ужины нельзя назвать иначе, чем безликим, плоским и невкусным словосочетанием: "прием пищи". Это когда ты сидишь за столом, на открытой солнцу и ветру веранде, и можешь выбрать любое блюдо из предлагаемого (пусть и не богатого) меню - тогда это "обед". А когда из-за плеча официанта торчит хмурая морда вооруженного охранника и когда кушанья тебе не подают, а словно бы суют в каюту, то даже самое экзотическое блюдо - это уже не обед, а "прием пиши". И не важно даже, что блюдо это по стоимости равно годовой зарплате капитана десантных войск вкус его в подобной ситуации ничуть не лучше, чем у походного рациона.

В который уже раз Кирк подивился тому, что вот и еда неплохая, отличная даже можно сказать еда, и выпивки - сколько угодно и какой угодно, и каюта предел мечтаний (далеко не каждый подданный Империи имеет жилье, сравнимое по роскоши с этой каютой), а вот поди ж ты - настроение такое, что гнуснее не бывает!.. Все-таки для полного счастья человеку всегда не будет хватать ощущения свободы, пусть даже и весьма относительной.

Свобода, хмыкнул Кирк. А она у тебя вообще была хоть когда-нибудь, эта самая свобода?! Пусть даже, как ты сам говоришь, "относительная"... Уж себе самому-то врать не надо, не было ее у тебя никогда, свободы. Сам себя обманывал всю жизнь, сам себя успокаивал: вот. мол, никто мне не указ, делаю что хочу, сам себе голова, сам все решаю...

А ведь не решал ты никогда и ничего. В десанте решения за тебя принимало вышестоящее командование и к чему-то вынуждали обстоятельства. Да и потом, после того, как в отставку вышел, - то же самое. В охрану нанялся, хорька одного охранять, - сам тогда решения принимал, да?! Вот уж нет! Там вообще все было по звонку да по свистку - встань, иди, беги, стой, сядь... А когда с контрабандистами связался? Тогда, что ли, сам за себя решал? Тоже нет, там вообще решать ничего не приходилось - приходилось действовать. И те же самые "звонок и свисток" - встань, сядь, беги, стреляй, убей, умри... И ты всегда к этому был готов, ты не умеешь по-другому, не можешь иначе. Как был ты с детства рабом на своей Тагара-3, так им и остался. И даже когда в телохранители податься решил - то же самое. Просто думать и решать за себя не хотел, привык, что чужой дядя тебе пальчиком указывает да мячики бросает, а ты - приноси и будь доволен, что мячики это, а не, скажем, ядерные гранаты...

Да, Аллан Дитрих, конечно, сволочь громаднейшая, но что ты собой представляешь, он сразу разглядел. Понял, что привык ты на поводке бегать, в ошейнике жить. Вот и поманил тебя ошейником - красивым, дорогим ошейником, не у каждой собаки такой есть. А ты и рад. Покрутили у тебя перед мордой красивой игрушкой, чеком на сколько-то там значную сумму, а ты в тот момент думал: завел меня, мол, Аллан Дитрих! Интерес разжег!