Наталья Резанова: Самый длинный день

- Гори, грязь! - подхватила площадь. - Гори!

Сожжение обуви - обычай вовсе не древний, и отнюдь не русский. Даже не российский - я выясняла. Но почему-то очень прижился. Молодежь уверена, что так все и было искони. Однако мама говорит, что в ее время, когда праздновали Самый Длинный День, обувь еще не жгли. А сейчас попробуй заикнись об этом! Все знают - сегодня мы принесли на своих подошвах всю грязь, что накопилась за год, чтобы избавиться от нее.

- Чего пялишься? - Настя толкнула меня локтем в бок. - Костров не видала? Лопай давай, не теряй времени!

Грубость ее не была оскорбительна. В конце концов, из нас она наиболее уязвима. У Зульфии тоже жизненная картина не сахар, ее отец до сих пор числится в неблагонадежных. Что-то он некогда брякнул против "идолопоклонства", и ей приходится вести себя образцово-показательно. Но Настя - одинокая мать, а к таким, как сказано, внимание - в первую очередь. Почему-то огни считаются наиболее подходящими для исполнения долга. Ибо уже благословенны.

Я плеснула цимлянского по кружкам и мы чокнулись.

Ночь плыла в треске огня, криках, визге и хохоте. Оркестранты давно разбрелись. С откоса спустили огненные колеса, и народ потянулся туда. Откос от самого подножья крепостных стен зарос лесом, старым, может, быть, вековечным, и основное действо переместилось туда. Не то, чтоб участникам необходимо укрытие - деревья, кусты, чернильная тень башен - но желательно было делать все на земле, а не на камнях. Да и удобнее тоже. Тем, кому не нравился излишне крутой откос, устраивались на бульварах или в старом крепостном рву, поросшем густой травой.

Мы усердно пили. Равно как и все, оставшиеся на площади. Сквозь гудение голосов, выкрики, долетавшие с откоса и бульваров, послышался цокот копыт. Их ворот Кремля показалась открытая пролетка в сопровождении конной охраны. Губернатор. Это означало, что ночь близится к концу. Я подняла голову и увидела, что небо неотличимо от дыма догорающего костра.

Пролетка медленно совершала привычный объезд площади - вдоль бульвара, поворот у выезда на Большую Покровку, мимо Левого сада...

Сейчас губернатор был на площади единственным представителем власти. Прочие были на откосе. Разумеется, и его превосходительство с супругой там побывали. Надо думать, супруга и теперь там, подает пример женщинам города, а губернатор успел вернуться и переодеться. И обуться, наверное, отсюда не видно. Охранники - те в сапогах. Им можно, они при исполнении.

Пролетка поравнялась с нами. Какой-то миг мы с губернатором смотрели друг на друга. Не уверена, что он меня узнал. Нам приходилось встречаться на официальных приемах, и я была ему представлена, но вряд ли он запомнил такую мелкую сошку, как обозреватель "Огней рампы" Виринея Зуйкова. Однако, явившись за подписью, я не хочу услышать: "Как кредит просить у фонда губернатора, так в первых рядах, а от общественного долга бегаете?" А кредит мне необходим. С глазами у мамы все хуже и хуже, а моих гонораров на операцию не хватит.

Пролетка удалилась. Но прежде того губернатор успел бросить взгляд на стоящие вокруг нас бутылки и благосклонно кивнул. Похоже, кредит я получу.

Бутылок и впрямь было много. Но что делать? В эту ночь поощряются любые излишества плоти. Питие - одно из самых похвальных занятий. Но женщина не должна зачинать пьяной, ибо новейшие исследования показывают алкоголь в крови матери оказывает губительное влияние на плод. Матери, а не отца, как считалось раньше. Поэтому для женщины пьяное зачатие приравнивается к уголовному преступлению. Как говорят у нас :" Либо вином баловаться, либо на откосе кувыркаться". Обильные возлияния также считаются исполнением общественного долга, ибо также оказывают симпатическое влияние на урожай. Но пить надо по-настоящему. Уловки, вроде подкрашенной водицы или холодного чая не проходят. В любой миг могут взять на предмет анализ содержания алкоголя в крови.

Что ж, мы не притворялись. Ибо на нашем факультете свободных искусств женщины составляют абсолютное большинство, и они отчетливо представляют, что их ждет. А посему среди свободных искусств умение пить. не напиваясь, является важнейшим. Или почти. Филеры, сколько бы их здесь ни было, не способны взять на ум, сколько вина и водки способны заглотать наши выпускницы, сохраняя контроль над собой. И сегодня мы хорошо потрудились ради своих родных.

На рассвете, проводив Зульфию с Настей ( так заведено - они заходят за мной, я их провожаю), я двинулась домой. Было прохладно, ясно, казалось, камни мостовой дышат. После ночи, наполненной шумом, тишина ошеломляла. Мерещилось, что, когда заработает подземка, я это услышу. Что, конечно, невозможно. Должно быть, я все-таки перебрала. Иначе, с чего бы в голову лезли посторонние мысли?