Наталья Резанова: Вид с горы

- И вечно она за всеми следит, подглядывает, - в запальчивости продолжала Маша. - С нас, можно сказать, глаз не спускает. И наверняка она уже пронюхала, что Секстильоныч помер, и сюда прибежит, чтобы тебя перехватить. К Секстильонычу-то она не совалась - воды терпеть не может, особенно текучей...

- Кстати, о воде, - я выпрямилась. - Вы-то сами откуда воду берете? Водопровода, небось, нету?

- А нам и не надо. У нас колодец есть в огороде.

Я оглянулась по сторонам. Возле забора стоял белобрысый Витька и слушал наш разговор. Я поманила его.

- В чем дело знаешь, пацан? - Он молча кивнул. Веснушки на его носу побледнели. - Так вот, нужна помощь.

В последующие сорок минут я при участии старших детей произвела во дворе кое-какие действия. Затем Маша окликнула меня. Она прислонила к забору садовую лестницу и стояла на верхней ступеньке. Спрыгнув на землю, сказала:

- Влезь и посмотри.

Последовав ее примеру, я увидела, что от города к нашей горе пылит машина. Не было никаких сомнений, что враг приближался. Я распорядилась приоткрыть ворота, а как только выйду, запереть их покрепче. Заклятье заклятьем, а осторожность не помешает. Впрочем, никакого такого заклятья снаружи я не почувствовала. Села на заплесневевшую скамью у ворот, сорвала травинку и стала ее жевать.

Машина - синие "Жигули" - резво приближалась к подножию горы. Пару раз рыкнув, попыталась одолеть подъем, но съехала вниз - дорога как было упомянуто, могла считаться таковой лишь номинально. Несколько минут в машине не наблюдалось признаков жизни, потом дверца распахнулась, из нее вылезла нога в ажурном чулке, а за ногой последовала знакомая мне красавица с огромной белокурой башней на голове и в платье, дорогом и нарядном, но уже лет десять как вышедшем из моды. Вынув из лаковой сумочки зеркало, она поправила прическу и решительно направилась ко мне. Не похоже было, чтобы она спешила, и тем не менее поднималась довольно быстро.

Я взглянула на небо. Оно темнело. Положим, просто наступал вечер, но все равно вид был зловещий. На Душе стало тошновато. И ведь в стихах ничего не было сказано насчет того, останусь ли я в живых!

Опустив глаза, я обнаружила, что Аделаида в непринужденной позе стоит напротив меня.

- Добрый вечер, - очаровательно улыбаясь, сказала она.

- Привет.

- Видите ли, многоуважаемая... - она слегка замялась. Похоже, она еще не выяснила, как меня зовут, и это было хорошо. - Видите ли, объяснить причины, по которым я рискнула обратиться к вам, довольно затруднительно, но если вы позволите...

- Ну-ну, - подбодрила я ее.

- Это опасение за вас и вашу безопасность.

- С чего бы?

- Ну вот, я так и знала, что вы рассердитесь! Но, знаете, я по природе своей не переношу несправедливости...

- Да неужели?..

- Вас еще мучают сомнения? Да, эта особа уже успела отравить ваш разум своими сплетнями. Но если бы вы могли заглянуть ко мне в душу, вы не увидели бы там ничего, кроме бескорыстия и доброжелательности...

- А это мы сейчас проверим, - пробормотала я. Мне уже осточертел этот разговор. Не выношу, когда меня искушают. - Витька, давай!

Из-за забора с орудийным свистом вылетела струя воды из шланга, присоединенного к колодцу, и ударила Аделаиде прямо в переносицу. Она завертелась волчком. Несколько мгновений в пенящейся воде ничего нельзя было разобрать. Когда же первый напор чуть схлынул, превращение уже совершилось. Шипя и брызгаясь, пиная камни ногами, старуха визжала:

- Безобразие! Хулиганство!.. Вам это не пройдет!

- А преследовать одинокую женщину - не хулиганство? - заорала я. - Лишать детей образования - не безобразие?!

Коровкина вложила два пальца в рот - блеснули железные зубы - и пронзительно засвистала. В этот момент окончательно стемнело, но мне удалось заметить, что снизу, оттуда, где стояла машина (ее там уже не было), к нам несется длинное помело ручкой вперед. Не успела я глазом моргнуть, как старуха вскочила на него верхом и, отряхиваясь от воды, с гиканьем понеслась в пространство. Упускать времени было нельзя. Я оттолкнулась от земли и рванула за нею. Визг и хохот слышались где-то в Мерной вышине, и я постаралась развить как можно большую скорость. Это мне удалось, но технически оснащенная старуха продолжала лидировать. Я пробивала плечом воздушные течения, ветер шумел в ушах. Больше всего я боялась налететь на самолет, тем более что продвигались Мы в направлении аэродрома. Зачем она туда летит, я догадывалась, но не сворачивать же с дороги!