Айзек Азимов - Космический Рейнджер

Дэвид оглядел окружающих. Они смотрели на него.

Наконец один из фермеров протянул жесткую руку:

— Отличное шоу, фермер.

Слова прозвучали спокойно, но это означало признание. Всеобщее напряжение спало.

Верзила торжествующе закричал, подпрыгнул на шесть футов и медленно опустился, выделывая ногами такие па, какие не доступны ни одному танцору на Земле. Остальные ещё более сгрудились вокруг Дэвида. Люди, которые раньше называли его только «землянин» и «ты», теперь хлопали его по спине и говорили, что им может гордиться Марс.

Верзила закричал:

— Парни, продолжим осмотр. Разве нам нужен для этого Гризволд?

Все заревели:

— Нет!

— Ну так как? — Верзила запрыгнул в свой пескоход. — Пошли, фермер, — позвал он Дэвида, и тот занял место в машине, пятнадцать минут назад принадлежавшей Гризволду.

Снова над марсианской пустыней прокатился клич:

— В пески!

Новость быстро распространилась по всем уголкам фермы. Пока Дэвид маневрировал между стеклянными стенами, известие о конце Гризволда стало известно повсеместно. Вернувшись, Дэвид понял, что стал знаменитым.

Обычного ужина в этот день не было. Все поели в пустыне перед возвращением, поэтому через полчаса после возвращения фермеры собрались в умирающем свете марсианского дня перед главной конторой.

Несомненно, к этому времени Хеннес и сам Старик знали о происшествии. Среди собравшихся было немало из «банды Хеннеса» — людей, появившихся после того, как Хеннес стал управляющим. Их интересы были тесно связаны с его интересами, и уж они-то всё доложили начальству. Толпа гудела в предвкушении интересного шоу.

Дело было даже не в том, что многие ненавидели Хеннеса. Он был энергичен и не груб. Но его не любили. Он был холоден и всегда держался на расстоянии, у него не было умения легко сходиться с людьми, как у предыдущего управляющего.

На Марсе, с его минимальными социальными различиями, это серьёзный недостаток. Таких людей недолюбливают. Да и сам Гризволд был кем угодно, только не любимцем фермы.

Стояло такое оживление, какого ферма Макиана не видела за последние три марсианских года, а марсианский год лишь чуть-чуть короче двух земных.

Когда появился Дэвид, его встретили приветственными возгласами. Лишь небольшая группа в стороне выглядела мрачно и враждебно.

В конторе, должно быть, услышали приветственные возгласы, потому что Макиан, Хеннес, Бенсон и ещё несколько человек тут же вышли оттуда. Дэвид подошёл к основанию высокого крыльца конторы, на верхней ступеньке которого остановился Хеннес. Так они стояли с минуту, глядя друг на друга.

Дэвид сказал:

— Сэр, я пришёл объяснить сегодняшний инцидент.

Голос Хеннеса звучал спокойно:

— Ценный работник фермы Макиана погиб сегодня в результате вашей с ним ссоры. Твоё объяснение изменит этот факт?

— Нет, сэр, но Гризволд был побеждён в честной схватке.

Из толпы послышался голос:

— Гризволд хотел убить парня. Он забыл надеть на оси его машины прутья для балласта — случайно.

Саркастический тон последнего слова был поддержан сдержанным смешком.

Хеннес побледнел. Кулаки его сжались.

— Кто это сказал?

Наступило молчание, потом из глубины толпы послышался негромкий покорный голос:

— Учитель, это не я.

Там стоял Верзила, сцепив перед собой руки и скромно глядя под ноги.

Снова послышался смех, на этот раз громкий.

С видимым усилием подавив ярость, Хеннес обратился к Дэвиду:

— Вы утверждаете, что на вашу жизнь покушались?

— Нет, сэр, — ответил Дэвид. — Я утверждаю, что была честная схватка в присутствии семи свидетелей. Человек, участвующий в честной схватке, должен рассчитывать только на свои силы. Или вы хотите установить новые правила?

Из толпы послышались одобрительные возгласы. Бросив взгляд на фермеров, Хеннес закричал:

— Жаль, что вас втягивают в дело, о котором вы потом пожалеете. Вы заблуждаетесь. А теперь возвращайтесь к работе, вы все, и будьте уверены, что ваше поведение сегодня вечером не будет забыто. Что касается вас, Уильямс, то мы ещё обдумаем ваш случай. Это не конец.

Он с грохотом захлопнул за собой дверь в контору, и после некоторого колебания за ним последовали остальные.

В тот же день Дэвида вызвали к Бенсону. Праздничный вечер, традиционно последовавший за инспекцией, затянулся, и Дэвид был вынужден присутствовать на нём. Не было никакой возможности уйти к себе. Вечер был утомителен, к тому же за сегодняшний день Дэвид очень устал. Поэтому, входя в кабинет Бенсона и наклоняясь, чтобы не задеть притолоку, он громко зевнул.