Кир Булычев - Искушение чародея(сборник)

На темном небе появились звезды – крупные, яркие, как и всегда вблизи экватора. Однако вскоре в западной части неба появилась еще одна звезда, которая быстро затмила все остальные. Она двигалась. Алиса машинально следила за источником холодного, зловещего голубого сияния.

– А что с моим папой? – спросила она.

– Профессор Селезнев тоже остался на станции, – осторожно ответил Йенсен.

– Понятно, – сказала Алиса. – Я почему-то так и подумала. И отлично себя там чувствует, наверное.

Она вздохнула:

– Жаль все-таки, что не удалось поговорить с профессором Минцем.

– Ты была последней, кого он видел, – заметила Брюнгильд. – Я тогда держала ему голову, и мне показалось, что сначала он обрадовался, а потом… – Она потерла висок, пытаясь унять головную боль. – Потом он сказал…

– Что он сказал? – переспросила Алиса.

– «Я ошибся», – вспомнила Брюнгильд. – Да. «Я ошибся» – вот что он сказал.

У Алисы почему-то закололо ноги. Так бывает, когда долго посидишь. Она встала, чтобы размяться, сделала несколько шагов по песку. Рядом сонно дышал океан.

– Брюнгильд, – сказала она. – А что случилось с моим двойником? С Алисой вашего мира?

– Ну, – сказала Брюнгильд. – Твой отец вызвался помочь Тубаи опробовать сыворотку – еще до того, как это все началось. Он специально заразился.

– Да, Тубаи был против, – вставил Ошуга. – Он был еще не до конца уверен…

– Сыворотка не помогла, – продолжала Брюнгильд. – Наша Алиса очень расстраивалась, а через некоторое время она уехала домой, к маме. Я не знаю, где она живет, да теперь это уже и неважно.

– А кто, – очень ровным голосом спросила Алиса, – кто сказал, что я уехала домой, к маме?

– Профессор Минц, – ответил Ошуга. – Я видел, они с нашей Алисой незадолго до ее отъезда о чем-то шептались на лестнице.

Алиса расхохоталась.

– Нет! – закричала она. – Нет! Я так не могу. Пусть я никогда не вернусь домой! Но знать, что я убила моего Громозеку, что вот это все и есть… – конец фразы потонул в сбивчивом шепоте.

Алиса вытащила фильтры из носа.

Алиса вдохнула соленый, тяжелый от влажности морской воздух. У нее слегка закружилась голова. Она закрыла глаза, ожидая, как черный водоворот ненависти подхватит ее, закружит и унесет, утопив в своих пылающих глубинах все горести и печали Алисы – и ее саму…

– А девочка права, – раздался голос Йенсена. – Как же мы забыли!

Алиса открыла глаза. Йенсен уже вытащил фильтры из носа, как и Брюнгильд. А вот Ошуга все еще возился со своими.

– В чем я права? – спросила Алиса.

– Это – Бродяга, – подняв к серебристой звезде грязный палец с обгрызенным ногтем, сказал Ошуга. – Минц как-то рассчитал, что когда она появится в небе, фильтры можно будет снять. Ну, они будут больше уже не нужны.

Бывший диспетчер космодрома бросил свои фильтры в костер. Пламя ответило ему россыпью искорок.

– Мы пережили это, – сказал Ошуга. – Даже не верится. Как, интересно, это назовут потом? Неделя Мрака? Час Затмения?

– Я тут книжку читал, – сказал Йенсен. – Еще до того, как это все началось. Там очень похожее описано. Она называется…

Алиса легла на песок рядом с Брюнгильд, прижалась к ее теплому боку и тут же, словно в ее голове кто-то выключил свет, заснула. Перед тем как окончательно провалиться в теплую черноту, она вдруг в безумной надежде подумала, что это все был сон, жуткий и нелепый, и когда она проснется, все будет по-прежнему, папа будет здоровым и веселым, и Громозека будет живым…

Но она знала, что этому не суждено случиться. И что когда она откроет глаза, рядом с ней будут Брюнгильд, Ошуга, Йенсен. И океан, безразличный, изменчивый, вечный.

…наша мама строит дома, и притом часто на других планетах.

Кир Булычев.

Девочка, с которой ничего не случится

Алиса была на кухне: возилась с тестом под трансляцию футбольного матча на кубок Галактического сектора. Старенький космовизор надрывался на предельной громкости, и Алиса не услышала, что я вернулся домой.

– Муки маловато, – заметил я, бросив взгляд на клейкую биомассу, расползающуюся по столешнице.

– Все делаю по рецепту, – сухо отозвалась Алиса, и я понял, что настроение у нее прескверное.

– А что это будет?

– Вареники.

– С чем?

Алиса бросила тесто, вытерла руки о передник, повернулась ко мне. Лоб, нос и подбородок – в муке. Губы сжаты, глаза блестят. Кулаки уперты в бока.

– Почему мама остановилась у Бригитты?