Кир Булычев - Искушение чародея(сборник)

– Не стоило тебе это все затевать, ведьма, – спокойно проговорил Куратор.

– Ишь ты, поди ж ты, какой умный выискался. Ну так пеняй на себя!

Управительница сделала резкий взмах, и шквал огня полетел в сторону Ильмаринена. Тот резко вскинул руки в отторгающем жесте. Пламя, наткнувшись на невидимую преграду, растеклось по ней горящей пеленой. Ильмаринен навалился на огненную стену, и она чуть-чуть подалась. Миллиметр, еще… Ильмаринен давил, давил и давил. И пламя не устояло, дрогнуло, качнулось и покатилось в обратную сторону. И обрушилось на Управительницу, успевшую только прикрыть лицо локтем. Фигура колдуньи на мгновение вспыхнула, будто факел, а потом огонь рассыпался и искрами стек на землю.

– Научился, значит? А как тебе это? – прошипела ведьма, отряхиваясь. И зычно рявкнула: – Замри!!!

Лес вздрогнул и замер. Окаменели деревья, притих ветер, полегла осока на озере. Я, и так стоявшая без движения, почувствовала, как что-то с силой пригибает меня к земле. Но главный удар пришелся на Ильмаринена. Видно было, что он сопротивляется изо всех сил, но огромная тяжесть заставляет его склоняться все ниже и ниже.

– Что? Съел?! – с триумфом захохотала колдунья, хлопнула в ладоши, и в воздухе возникло сверкающее полотно. По тонким нитям перебегали, переливаясь, сине-фиолетовые огоньки.

Ткань неторопливо поплыла к Куратору. Вот она добралась до цели, на секунду зависла и начала опускаться на ссутуленную фигуру. Ильмаринен, согнутый в три погибели, попытался схватить опускающееся покрывало. То, будто живое, увернулось. Ильмаринен повторил попытку, и край оказался у него в руках. Полотно затрепыхалось. Лицо Куратора исказилось от боли, но пальцев он не разжал, а, наоборот, потянул материю на себя. Он мял, скручивал, сворачивал ее, превращая в большой сверкающий комок. Потом размахнулся и резко бросил получившийся шар вверх. Скомканная ткань начала расправляться, меняя цвет и фактуру. И, упавшая обратно, была уже не фиолетовой, а ярко-желтой, почти золотой. Ильмаринен встряхнул ее, и она, стремительно удлиняясь, полетела в сторону Управительницы.

Матушка Марфута чиркнула ребром ладони, и ровный обрезанный кусок упал к ее ногам. Второй взмах – и еще один обрывок золота полетел на землю. Потом еще один. И еще. Но ткань все вытягивалась, не кончаясь. Конец ее нежно коснулся рук женщины, змеей скользнул вокруг запястий. Колдунья вздрогнула, но сделать ничего не успела – ползучая ткань начала пеленать, закутывать, заворачивать. Очень быстро на месте волшебницы возник золотистый шевелящийся кокон, из которого торчала одна злобно шипящая голова. Вот ткань легла вуалью на лицо, и шипенье притихло. Из-под прозрачной пелены продолжали злобно сверкать глаза проигравшей.

«Ничего себе – магии чуть-чуть, – ошарашенно подумала я. – Сейчас самое время потерять сознание». Но сознание, видимо, имело на этот счет собственное мнение, и теряться не пожелало.

//-- * * * --//

Ильмаринен, двигаясь чуть скованно, шагнул к спеленатой ведьме. Убедился в надежности пут, направился ко мне. Повел рукой, ощупывая пространство, щелкнул пальцами. Раздался легкий звон, как от осыпающегося стекла, и я, неожиданно избавленная от ловушки, осела на землю. Ильмаринен протянул мне руку, рывком поднял на ноги, так, что я почти уткнулась в него, шепнул:

– Привет, принцесса!

Нагнулся и… поцеловал. Голова закружилась, каруселью завертелся лес… «Кто бы мог подумать, что этот холодный насмешливый вампирище так замечательно целуется?!.» А потом я пришла в себя, рванулась, отскочила:

– Ты что?! Что ты делаешь?!

– Спокойно, спокойно, – засмеялся Ильмаринен. – Тебе что, в детстве сказок не читали? Так полагается. Уж если разбудил спящую красавицу – надо поцеловать. Иначе волшебство не закрепится.

Я засомневалась: «Может, правда?..»

– Правда, – подтвердил он, улыбаясь. – Ничего личного. У заклинаний свои законы.

Я смутилась. «Ой-ой-ой! Как неудобно! Человек старался, спасал меня, а я на него накинулась… А все-таки жаль, что ничего личного…»

– Как у тебя вообще получилось с колдовством?! – вопросила я, стараясь спрятать за возмущением разочарование. – Это же не твой профиль.

– Грош была бы мне цена, если бы я не знал законы собственного мира, – усмехнулся Куратор.

– Что значит – собственного? – не поняла я.

– Тридевятое царство – мой мир. Как и Технология.

– Твой? Как твой? Оба мира твои?! Что это значит?

– Я их создал. Я ими владею.