Кир Булычев - Искушение чародея(сборник)

– Вряд ли, – отозвался невозмутимый Домрачеев. – Зачем бы Межпланетным тогда понадобился фольклорист? Вот врач – другое дело. – Он усмехнулся самым краешком рта. Розыгрыши Миша любил, а похитительница Лилит ему, похоже, не понравилась. – В общем, Домрачеев, тебе как раз не о чем переживать.

Павлыш кивнул, еще раз перечитывая документ на тонком пластиковом лист-компе.

– Все страньше и страньше… А вот это вообще не…

Но его прервал низкий гул над головой.

– Вы вторглись в воздушное пространство зоны отдыха! – прохрипел металлический голос. – Немедленно приземляйтесь. Повторяю! Вы вторглись…

Павлыш выглянул в окно: внизу проплывали старые липы, мелькнула сквозь листву холодная черная гладь озера, там горели огоньки и катались на лодках парочки, которым не было дела ни до нарушителей порядка, ни до хлопот Министерства межпланетных сообщений.

Вдруг всю эту пасторалию закрыла багровая «барракуда» полиции. В мобиле были двое, один управлял, другой навел на «антоновку» идентификатор. Через мгновение металлический голос зазвучал из динамиков прямо в кабине: «Вы вторглись!..» – но Лилит это не смутило. Она клацнула по виртуальной клавише переключателя и спокойно произнесла:

– Чрезвычайная ситуация. Разрешение выдано лично Нороватым, откройте канал, сейчас сброшу вам вместе с личными данными и водительским. – Девушка приложила палец к окошку идентификатора, засветившемуся в воздухе перед ней.

– Эмма Николаевна, почему не известили службу охраны заранее?

– Должны были; наверное, какая-то накладка. Прошу прощения.

«Готов биться об заклад, наша Эмма Николаевна врет, – подумал Павлыш. – Забыла – или вообще не собиралась никого ни о чем извещать. Но что ж у них там такое творится?.. И кстати, как так вышло, что она не знает в лицо известного антеевца, Павлыша Владислава Владимировича, которого – по всем каналам и сайтам, до оскомины же?!.»

«Барракуда» между тем перестала отсвечивать багровым, но по-прежнему держалась рядом с «антоновкой». Внизу мелькнула граница парка, Павлыш заметил стоянку мобилей и даже, кажется, разглядел тот, на котором сюда приехал.

– В общем, мы уже поняли, что все серьезно, – сказал Миша Домрачеев. – И поняли, что у вас нет времени, а скорее всего, и полномочий рассказывать нам, в чем дело. – (Лилит бросила на него убийственный взгляд, однако на провокацию не поддалась.) – Но хотя бы скажите, куда и надолго ли мы едем. Предупредить родных ведь надо.

– Уже предупреждены.

– И бабушка? – уточнил Павлыш. Она у него была старенькая и очень переживала за внука.

– И бабушка. Вы заполняйте, потом будет не до того.

– Мы не можем заполнять. – Домрачеев, если хотел, был очень настойчивым. – Тут сплошная неразбериха. Вот, посмотрите сами: указано откуда – планета Земля, указан пункт пересадки – спутник Европа, орбитальная станция «Зевсов венец». А дальше – какой-то ард-нергон… – это что, нынче такие типы кораблей? – ард-нергон, GC 623987625-В. Конечная точка следования – Muzoon. Что это вообще, название системы, планеты, станции?

«Барракуда» мигнула фарами и отстала, теперь они летели одни – Лилит набрала высоту, чтобы выйти на скоростной слой, и включила ядовито-оранжевую мигалку. Такую использовали только в крайних случаях, когда везли в клинику умирающего или спешили на помощь при катастрофе.

«Остров, – с тоской подумал Павлыш. – Я ведь загадывал, чтобы – остров, и пальмы, и максимум – говорящие попугаи. Хотя бы на недельку…»

– Это условное обозначение, – сообщила после долгого молчания Эмма-Лилит. – Просто условное обозначение некой точки в пространстве.

– И где же находится эта конкретная точка, обозначенная условным «Muzoon»?

– Я не знаю, – ответила девушка. И добавила холодно: – Никто не знает.

//-- 2 --//

Здание Министерства занимало один из древних, полуторавековой давности, небоскребов. Целый их лес вздымался на правом берегу Москвы-реки, на месте, которое в начале двадцать второго века представляло собой выжженную равнину. О той войне сейчас напоминал только небольшой памятник у изножия министерского небоскреба – выполненный слишком абстрактно, чтобы в нем можно было узнать какие-либо конкретные фигуры.

Впрочем, с такой высоты памятник казался камешком на дне каньона – не больше. Эмма-Лилит подвела «антоновку» к посадочной площадке почти у самой крыши – и тут-то, чуть ли не впервые за весь вечер, проявила эмоции: прошипела что-то и в сердцах клацнула по изумрудной клавише внешнего динамика.