Кир Булычев - Искушение чародея(сборник)

И вот приезжает такой деятель в Мавзолей. В руках у него трехлитровая банка, а на устах – коварная улыбка…

Брр…

Станислав Аркадьевич чуть улыбнулся, вспоминая.

Сентябрь радовал последними теплыми днями. Желтых листьев в кронах было еще мало, до завершения навигации оставалось несколько недель. Механик с теплохода «Заря» неспешно шагал домой по улице Пушкина, мимо бывшего клуба речников, в котором сейчас кафе и парикма*censored*ская, через дворы, в которых царят футбол и дочки-матери. Мимо спортплощадки с велосипедистами и скейтбордистами. Мимо пивного киоска и магазина «Гастроном» на улице Речной. В гастрономе он прикупил для Ярда мороженой рыбы и был горд, что не забыл этого сделать: наглый котяра презирал «Китикэт».

У подъезда его встретили донельзя расстроенные ребята – Таня и еще один мальчик, незнакомый. Таня издалека замахала рукой и побежала навстречу.

– Станислав Аркадич! Помогите!

– Что случилось?

У незнакомого первоклассника щеки были покрыты частыми дорожками слез.

– Кешка… у… у-умер… – пробормотал он тихо.

– Кто?

Изобретатель заоглядывался. Кешкой мог быть кто угодно. Начиная от щенка, заканчивая человеком.

– Кешка – это попугай, – объяснила Татьяна. – Он, наверное, склевал что-то не то…

– Он из клетки вчера… – подтвердил мальчик. – Я ловил… а он… он на улицу хотел…

– Когда это случилось?

– Что? – мальчик нахмурился.

– Когда попугай умер?

– Не з-знаю…

Таня перехватила инициативу:

– Да только что. Болел все утро. Ветеринар приезжал, сказал – сдохнет. Он вот только что… сидел-сидел… и упал. Честно.

На только что сдохшего попугая Кешку живая вода подействовала. Правда, окунать его пришлось трижды: склеванная по дурости мышиная отрава продолжала действовать и на оживший организм. И все же птичка выжила, первоклассник остался доволен, а у Станислава Аркадьевича появилась проблема морального выбора, которая вылилась в поездку в Вологду, в университет, на кафедру биологии, и закономерно окончилась публичным осмеянием «открытия».

– А что, друзья, не покрутить ли нам машинку? – задумчиво спросил Станислав Аркадьевич. Вопрос это риторический. Конечно, всем хотелось «покрутить».

– А куда сегодня? – уточнила Таня, догрызая печеньку. Получилось невнятно, но все поняли.

«Зингер» сшивает миры не просто так. Почему-то важно, кто именно крутит ручку.

Да-да, с электроприводом машинка отказалась работать вовсе, и теперь вечная батарейка питала лишь немногие детали прибора (автор изобретения ворчал: ох уж эта электроника!.. Костыли технологии!).

Самому Станиславу Аркадьевичу неизменно открывался пустынный берег моря с ветром, скалами и живыми камнями. Жаль, что с расстоянием контуры побережья становились все более размытыми, теряясь за границами обоев.

Татьяна «накрутила» странный мир с розовым небом и белыми деревьями, похожими на морские кораллы. Воздух там не подходит для дыхания, потому стежки приходилось делать крупные, чтобы было поменьше дырок. И все равно через минуту все присутствующие начинали чихать.

Гриша открыл очень полезный мир, но успел только опустить иглу – миг, и в квартире стало жарко, а воздух наполнился неприятным кислым запахом. Пришлось срочно распускать начатую стяжку…

– К морю? – почти одновременно с девочкой спросил Гриша.

– Ну почему? – Станислав Аркадьевич улыбнулся. – Вот пусть Алевтина Георгиевна попробует. Она еще ни разу…

– Что это я ни разу? – нахмурилась пожилая учительница.

– Ни разу не крутили Машину, – объяснила Таня.

– Это… ту самую, да?

Ей уступили место подле ручки и пристроились рядом – смотреть. Чем ближе к машине, тем материальней чужое пространство.

– Только аккуратней, – посоветовал Станислав Аркадьевич. – Не спешите.

– Не в первый раз шью, – обиделась Алевтина Георгиевна. Но совету вняла.

По ту сторону как раз разгоралась заря. Ее отсветы ложились на отломы льда у дальнего берега, развешивали на воде и на песке розовые блики.

– Какая-то большая река, – предположил Гриша. Открытие нового мира вещь волнительная. Руки сами тянутся записать впечатления. А лучше – сфотографировать.

Фотографировать, к слову, пытались. Но снимки на пленке получались такие, словно кто-то просто забыл ее перемотать, и два кадра наложились друг на друга. А цифровой фотоаппарат сбоил, засвечивал кадры.

– Или морской залив, – согласилась Таня. – А это что еще такое?