Кир Булычев - Искушение чародея(сборник)

//-- * * * --//

Через два дня гордый Минц продемонстрировал Удалову и Грубину маленькую пробирочку с голубоватой жидкостью.

– Здесь антидот, так сказать, – довольным голосом пояснил он.

– Что? – не понял Удалов. – Антидот? Из чего?

– Не из чего, а из кого! Из комара, – и Минц радостно захихикал. – Подумать только – из комара. Я перепробовал все. Человека – себя то есть. А что делать? Наука требует жертв. Собаку, кошку, рыбку, даже мух. Ни-че-го… И вдруг – смотрю, комар летает. Вот его, думаю, еще не пробовал. Кинулся ловить, Орехов сначала перепугался, думал, я умом тронулся. Пришлось объяснять – без подробностей, конечно, – что это для опыта. Проводил его и взялся за дело. И вот он – результат.

– Выжимка из комара? – уточнил Удалов.

– Не совсем, конечно, но мысль верная. Теперь это нужно выпить и дело в шляпе. Пейте! – он протянул Корнелию Ивановичу пробирку. – Не бойтесь, не ядовитая. Смелее!

Дрожащими руками Удалов поднес пробирку к губам и одним глотком опустошил.

– Ну… попросите у меня что-нибудь? – умоляюще поглядел он на Минца.

– А проползите-ка под столом, уважаемый Корнелий Иванович, – развязно предложил Грубин.

Удалов поддернул штаны, присогнул колени, а затем резко выпрямился.

– Да что вы себе позволяете?! Сами там ползите!

– Работает! Лев Христофорович, работает! – в восторге заорал Саша. – Вы – гений!

– Ну, я всегда это знал, – немного смущаясь, согласился Минц. – Я столько лет этому учился. Ну, любезный, теперь можете смело идти в контору и посылать вашего дельца куда подальше.

– Да, да. Теперь могу, – Удалов сиял, как начищенный самовар. – Спасибо вам, дорогой вы мой! Спасибо! Я пойду.

– Но если вдруг что, вы приходите, – Минц проводил гостя до двери.

– Если – что? – перепугался Корнелий Иванович.<

> – Ну, это просто образное выражение такое.

– А-а-а, – протянул Удалов, – тогда, если что – обращусь, – пожав хозяину руку и махнув Саше, вышел.

Он шел под дождем, не замечая его. Все казалось Корнелию Ивановичу особенно прекрасным сегодня. И дети, прыгающие по лужам, и машины, несущиеся по улицам, и улыбающиеся ему женщины, идущие навстречу… все улыбающиеся женщины, идущие навстречу. Они улыбались, строили глазки, а одна особо активная молодая особа лет двадцати пяти даже прижалась к нему в автобусе. Правда, справедливости ради стоит заметить, в автобусе было много народу, поэтому Корнелий Иванович справедливо не придал этому значения. Единственно, что немного удивило, – почти все женщины из автобуса вышли вместе с ним и пошли следом. Но Удалов шагал слишком быстро, и скоро женщины остались позади. В остальном же день ничем не отличался от всех предыдущих.

Елена Анатольевна, как обычно, принесла бумаги на подпись. Как всегда, подавала их начальнику через стол, но чем больше она находилась в кабинете, тем необычнее себя вела. Сначала она просто поправляла прическу, и без того идеальную, затем стала одергивать юбку-карандаш, потом расстегнула верхнюю пуговку блузки. А потом произошло вообще нечто невообразимое, отчего Корнелия Ивановича сначала обдало жаром, а потом резко – холодом.

Елена Анатольевна обошла стол и встала за спиной шефа. Подавая бумаги, она склонилась вперед, отчего бок ее прижался к плечу начальника, и стала по одной выкладывать бумаги на стол перед Удаловым. Корнелий Иванович сдвинулся влево, бок Елены Анатольевны проследовал следом. Удалов подвинулся еще немного, Елена Анатольевна не отставала. В конце концов отступать стало некуда – колено Удалова уперлось в боковую стенку стола.

– Елена Анатольевна, с вами все в порядке? – смущаясь, спросил он верную секретаршу.

– Ах, Корнелий Иванович… – прошептала та, заливаясь краской, собрала бумаги и, кокетливо виляя бедрами, стремительно вышла из кабинета.

Удалов на секунду завис в раздумьях. Явно что-то происходило. Но он никак не мог нащупать ниточку, которая привела бы его к решению проблемы. А тут еще Елена Анатольевна, томно вздыхая, сообщила по селектору, что к нему посетительница.

Посетительница влетела в кабинет раскрасневшаяся, явно настроенная на эмоциональный разговор, решительно пробежала до самого стола начальника стройконторы, не забыв от порога представиться: «Надежда Синевратова, председатель ТСЖ № 3» и вдруг стушевалась. Лицо ее резко побледнело, а затем щеки внезапно залились свекольным румянцем. Она поправила прическу (при этом движении Удалов замер), одернула юбку (Удалов затаил дыхание) и разгладила складочки на блузке на груди (тут Удалов непроизвольно повернул стол одним боком ближе к стене, а сам повернулся спиной в другую сторону, облокотился о столешницу).