Максим Ленин - Черное и белое

Джип медленно, но верно, пополз к противоположному берегу. Расположившись на груде багажа принайтованного к багажнику, я с автоматом в руках обозревал окрестности на предмет всех, и всяческих помех нашей переправе. Автоматы модели АК-74, китайского производства, а так же боеприпасы к ним по моему настоянию добыл Гамлет. Они были абсолютно нелегальны и изрядно по-юзанны. С начала Мамба, ни в какую не соглашался, на такое противоправное действие, как приобретение боевого оружия на черном рынке. Он хотел обойтись охотничьим гладкостволом, мотивируя это тем, что два «Вепря» это солидная огневая мощь — Вон, как ты прошлый раз, всех из одного перестрелял! — Я убеждал его, что все армии мира, имеют на вооружении автоматическое нарезное оружие, и это не просто так. Гладкоствольные ружья, имеют слишком малую дистанцию поражения и эффективного огня. Что в ближний бой лучше не вступать, он полон неожиданностей, как улица! Словом еле уговорил. Одно плохо, так и не успели установить на оружие оптику.

Не увидев во время переправы ни одного крокодила, я поинтересовался у Гамлета, о причинах столь необычного, на мой взгляд, явления. — Ничего странного, это горная речка, пока. Вот ниже по течению, на равнине их будет предостаточно! -

Через пяток верст, которые мы преодолели в среднем темпе, решили остановиться на ночевку. Разведя костер, теперь то уж точно, из привезенных с собой дров, мы, поев сушеных макарон, попивали чаек, и вели неспешный разговор на общемировые темы. — Анатольич, — вопрошал меня Гамлет, — а вот почему, ты свои власти не захотел в известность о нашей находке ставить? Не, я, конечно, помню, что «их и так неплохо кормят». Но мне интересна, более развернутая версия, твоего, отношения к проблеме государства. Ведь вы русские, вроде бы сильно патриотичны.

— Не скажи, наш патриотизм проистекал из потерявшейся в глубине веков национальной идеи. Давным-давно, в тринадцатом-четырнадцатом веках, у нашего народа под воздействием наступления Татаро-монгольского ига, обусловленного феодальной раздробленностью, появилась идея-фикс: «Один Бог на небе, — один царь на земле». Централизация власти была насущной необходимостью, для противостояния многократно превосходящим организованностью и дисциплиной захватчикам. Так как движущей силой всякого общественно-политического явления, согласно Марксистско-Ленинской теории, является народ, то идея эта произрастала из самого сердца русского крестьянства, составляющего, даже по сию пору костяк нашего народа. И так глубоко запала, эта идея в таинственную русскую душу, что даже когда самодержавие изжило себя, и было ниспровергнуто восставшим пролетариатом, при поддержке трудового крестьянства, наш народ все равно, в глубине своей души лелеял принцип «… один царь на земле». Таким образом, оказавшиеся у власти Генеральные Секретари, пользовались искренней любовью несознательных, а потому легко подверженных пропаганде народных масс. Это по поводу патриотизма.

— Но это же бред!

— По форме, да. Но не по содержанию. С давних пор степные воины, угоняли русский народ, в полон. И так тяжела была участь рабов в басурманских странах, что русские люди, убегая из рабства, возвращались на Родину, к угнетающим их боярам и помещикам. Русские купцы, приезжая на чужбину, по возможности выкупали своих соплеменников из рабских бараков. Но не следует думать, что люди получали свободу. Они возвращались к своим прежним хозяевам. Жизнь на Родине, тоже была тяжела, о чем свидетельствуют многочисленные крестьянские восстания. Но все же, это было несравненно лучше заморского рабства. Поэтому царь, объединивший народ под своей рукой, и защитивший его от кровавых набегов, пользовался искренней любовью. А почему делиться не хочу, так это еще очевидней, и не имеет под собой национальных корней. Вот скажи, мне Масака, чем отличается, вождь масаев, от простого масая?

— Ну, он может отдавать другим приказы.

— Хорошо, а почему ты сам хотел стать в той деревне вождем, а не простым пастухом, или скажем охотником?

— Так, у вождя лучшая еда, лучшие бабы и живет он в лучшей хижине!

— Вот, поэтому многие и стремятся во власть! Нет, не многие, все стремящиеся к власти, стремятся к этому! У некоторых хватает совести отдавать свой долг народу служением. Но многие свято верят в то, что это им, народ по жизни должен! Ты знаешь, как появилось дворянство?

— Это приближенные правителей, как я себе представляю.