Ц. Цыбиков - Слишком много колдунов

— Звать как? — спросил Геркулес, повысив голос. — Отвечай.

— Я Роб, а это Мишель, племяш мой, — сказал старший. Младший, Мишель, быстро глянул на него и снова опустил глаза.

— Роб, значит, — проговорил Геркулес. — А живёте где?

— А недалеко тут, — ответил Роб. — Деревенька за ручьём, Хют.

— Хют, стало быть, — повторил Мюко. — Роб и Мишель из Хюта, значит.

— Ага, — подал голос молодой Мишель. — Хют. Кобылу искали.

В десяти шагах далее по тропинке, откуда шли Роб и Мишель со своей кобылой, появился ещё один егерь. Он подбежал к Мюко, поклонился и сказал:

— Есть. Нашли телегу. Схрон под дубом.

Геркулес кивнул и, повернувшись к селянам, заговорил:

— А мне вот сдаётся, что вы не за кобылой сюда ходили, а чтобы отвезти кой-кому еды и дать сигнал про облаву. А?

Оба пойманных крестьянина молчали, опустив головы.

— Знаете дорогу в его логово? — небрежно спросил Геркулес.

Роб и Мишель замотали головами одинаково: нет, не знаем.

— Нууу, — протянул Мюко. — Это как-то даже…

И скомандовал совсем другим голосом:

— Связать.

На крестьян кинулись со всех сторон, и через полторы минуты оба колдунских приспешника оказались привязанными к дереву.

— Мы вам отрежем по яйцу, — сказал Геркулес буднично. — Тогда, может, вспомните.

Молодой Мишель заскулил, задёргался.

— А-а-а, не надо! Не надо! Я не знаю! Не надо!

Геркулес, не обращая внимания на его крики, вынул нож из сапога и стал деловито примерять лезвие к месту, где сходились ноги незадачливого селянина. Раздался шум, Геркулес обернулся.

Два мобиля бывшей королевской службы эвакуации ломились по тропинке через сплетения ветвей; только сейчас, в лесу, стало заметно, какие они большие. Мобили остановились в пяти шагах от Геркулеса, один за другим. Из первого расслабленно вывалились егеря из отряда сопровождения Цейтлиха, а из второго выбрался сам Цейтлих, осунувшийся, усталый и очень злой. Мюко едва не попятился — совершенно не хотелось попадаться начальству под горячую руку.

— Доложите, — коротко бросил Цейтлих, безо всякого выражения разглядывая двух привязанных к дереву крестьян. Геркулес заговорил быстро и чётко.

— Сир, господин полковник, мы выследили вот этих двоих. Они везли еду для колдуна. Телега на дубовой опушке, вон там. Спрятана.

— Хорошо, осуждённый, — отрывисто сказал Цейтлих. — Дорогу к замку нашли?

— Э-э… — сказал Геркулес. — Вот сейчас допрашиваем.

— Плохо допрашиваете, — сказал полковник Цейтлих, аккуратно и быстро отобрал нож у Мюко и сразу, без замаха, всадил его в ляжку молодому Мишелю. Геркулес вздрогнул, но никто этого не заметил. Мишель заорал дурным голосом; егеря, привыкшие к лесной глуши, одновременно шевельнулись. Лошадь шарахнулась, храпя.

— Ааааааааааа!

Полковник терпеливо подождал, пока Мишель устанет кричать. Когда тот охрип и стал тяжело дышать, хныча и роняя слёзы, сказал:

— Проведи нас до замка. Да? Нет?

— Я не знааааю! — зарыдал Мишель. — Никто не знает! Они же….

И оборвал себя.

— Ого, — холодно удивился Цейтлих. — Да их там двое. Или сколько? А?!

И закрутил ножом, примериваясь. Парень забился, будто в припадке. Геркулес подумал, что про режим невидимости и неслышимости можно, пожалуй, забыть.

— Стойте! — сухой голос Роба прорезал крики и рыдания его племянника. — Я скажу.

— Ага, — сказал полковник.

— Я скажу, как пройти в замок, — сказал старик. — Только сохраните мне жизнь.

Цейтлих кивнул нетерпеливо.

— Сохраним.

— И ещё, — сказал Роб. — Убейте его. Если племяш донесёт, что я провёл вас к замку, меня скормят свиньям.

Цейтлих не удивился.

— Это всё?

— Нет, — совсем тихо сказал старик. — Когда убьёте его, дайте мне отрубить ему голову, руки и ноги. Колдун умеет возвращать мертвых, и они ему служат.

Цейтлих некоторое время смотрел на него пристально. Роб выдержал взгляд, глядел спокойно и ровно. Полковник покивал задумчиво, затем скомандовал коротко:

— Повесить.

Геркулес растерялся.

— Кого?

— Этого, — сказал Цейтлих, указывая на Роба, старшего.

— Но ведь… — вырвалось у Геркулеса. Цейтлих повернул к нему голову.

— Ты оглох, осуждённый? Я приказываю — повесить этого засранца.

И добавил с мрачным удовлетворением:

— Не обманешь, старик. Твой щенок проведёт нас куда надо.

Через пять минут всё было кончено, Роб перестал хрипеть и дёргаться; для верности подождав ещё минуту, Геркулес приказал спустить тело на землю, а сам пошёл за мобили, исполненный самых мрачных мыслей: ему не понравились слова старика про мертвых, которые служат колдуну. Он увидел Мишеля с наспех перевязанной ногой, который морщил лоб над большой картой, расстеленной на поляне по сторонам света и придавленной камушками по краям; рядом стоял полковник Цейтлих и с отсутствующим видом ковырялся в зубах ножом.