Ц. Цыбиков - Слишком много колдунов

Поднявшись на самый верх, он получил неплохой обзор и сразу увидел ту дорогу, по которой приехал, и рощицу, где он спрятал мобиль. Безо всяких сомнений он отправился туда, слегка обтерев кровь с плеча и завязав рану тряпицей. Все дома были закрыты, на улицах одинокий ветер гонял листву и мусор — по случаю исполнения или неисполнения пророчества горожане ждали беспорядков, и либо покинули город заранее, либо попрятались от греха. Аслан, без особого труда изображавший загулявшего служаку, добрался сначала до Страсбурской площади, потом пробежал по Парижской улице, и вот уже показалась роща и те самые кусты. Мобиль был на месте.

— Мне нужен отпуск, — бормотал Аслан, забираясь в кабину.

«Бризский марш», впечатляющая по скорости и организованности переброска к столице частей Шестой ударной бригады, двух полков Иностранного легиона, артиллерийского дивизиона и отдельного батальона связи, стал одним из крупнейших в череде ярких событий, предшествующих коронации принцессы Изабель; вся эта мощь предназначалась якобы для праздничного парада. Знатоки сходились во мнении, что таким образом Шарль Фуке, основной претендент на руку будущей королевы, продемонстрировал свою силу, и те, кому эта демонстрация предназначалась, выводы сделали. Впрочем, ещё до марша умонастроения в заинтересованных ведомствах склонялись в его пользу; это выражалось, например, в фактическом саботировании приказов лорда-протектора сира Оливера, самым болезненным ударом для которого стал переход на сторону Фуке королевской службы охраны: лорда-протектора посадили под домашний арест сразу, как только будущий принц-консорт ступил на улицы Лютеции. Принцесса Изабель, как и ожидалось, после восшествия на трон объявила о своей помолвке и о свадьбе, которая должна была состояться через месяц — наименьший срок, допустимый по протоколу для подобных случаев. Этот месяц был объявлен в Альянде месяцем праздников и карнавалов, причем, по слухам, на одном из столичных балов Фуке должен был снять маску и явить миру своё лицо.

В вечер коронации в доме на Рю де ла Пэ трое молодых людей (один из них — с перевязанной рукой, на сей раз это был Аслан) сидели за столом и мрачно созерцали большую стеклянную чашку, на две трети наполненную лабораторным этил-спиртом. Капитанский шеврон Аслана лежал на дне.

— И что теперь? — наконец спросил Питер.

— Не знаю, — Аслан пожал плечами. — У нас в управлении несколько человек осталось. Я тоже остаюсь. Куда мне идти?

— Да нет, — сказал Питер. — Про вас всё ясно. Я про шеврон.

И кивнул на чашку со спиртом.

— Надо его оттуда достать, — сказал Аслан. — Руками нельзя, и приборами тоже.

— Вылить? — вопросительно сказал Жак.

— Я тебе вылью, — сказал Питер. — Я, можно сказать, репутацией рисковал.

— Выпить? — с точно такими же интонациями предположил финансист.

— Он же не пьёт, — сказал Питер. — Этот… как его… харам.

— Спирт испарится, я достану его оттуда зубами, — решил Аслан. Питер глухо зарычал.

— Ты точно уверен, что традиция именно такая? — скептически поинтересовался Жак у Аслана. Эвакуатор кивнул. Питер, видимо, смирившись с потерей, полез в шкаф за бокалами; всё же праздник. — Может, всё-таки надо выпивать?

— Бог с тобой, Жак, под силу ли это человеку? — воскликнул Питер. — Это же чистый спирт.

— А я бы рискнул, — сказал свободный финансист, разглядывая чашку.

— Станешь капитаном, тогда и рискуй, — справедливо заметил Аслан.

— Да, и спирт сам добывай, — добавил Питер. Он налил в два бокала вино, а в третий налил минеральной воды, и расставил их по столу между тарелок с небогатой снедью.

— О! — сказал эвакуатор. — Пока не забыл.

Он достал из планшета бумагу и двинул её Жаку.

Жак, недоумённо хмурясь, поднял и прочёл.

— Что это? — спросил он возмущённо.

— Ты читать разучился? — поинтересовался Аслан вежливо. — Это счёт. На тысячу восемьсот новых франков. За проживание в мобиле в течение месяца. Мобиль ведь не твой, а Королевской службы эвакуации, как там и написано.

Жак, раскрыв рот, посмотрел на Питера. Тот бархатным голосом произнёс:

— Похоже, что он прав, дружище.

— Формально, — поднял палец Аслан. — А значит, прав вообще.

Жак с картинным вздохом встал, полез в свой камзол, достал оттуда бумажник и начал отсчитывать банкноты, затем отдал всю пачку денег Аслану, а тот сразу передвинул их Питеру.

— Научил на свою голову, — произнёс Жак недовольным голосом.