Кеннет Робсон - Город-Призрак

- Попытайтесь это смыть.

- Будь ты проклят! От воды еще хуже! Что ты нам подсыпал, Бронзовый человек?

- Было бы ужасно, если бы после многих часов мучений кожа побелела и мясо начало отваливаться большими кусками, не правда ли?

- Ты нас запугиваешь! - сопроводил проклятиями эти слова Мохаллет.

В другом конце отсека Монах прошептал все еще мрачному Хэму: - Док его доконает! Это вещество вызывает небольшие белые волдыри на коже. Можешь себе представить, какой ужас их охватит, когда они увидят эти волдыри!

Док тем временем продолжал дразнить Мохаллета: - Это, знаете ли, очень неприятно. Когда отпадают куски тела, на это тяжело смотреть. И это очень болезненный процесс. Но боль не настолько сильна, чтобы от нее умереть. Смерть не наступит, по крайней мере, пока вы не увидите несколько своих обнажившихся костей. Приятная перспектива, вам не кажется?

В ответ снова посыпались проклятия.

- Но этот состав не вызывает таких последствий? - прошептал Джонни.

- А разве Док сказал, что вызывает? - фыркнул Длинный Том. - Он просто интересуется, понравилось ли бы нашему приятелю, если бы это все произошло.

Мохаллет вопил:

- Мы все уйдем, а вы тут взорветесь!

- Давайте! - отрезал Док. - Убирайтесь и подыхайте!

Мохаллет ушел, видимо, тоже блефуя. Но вскоре вернулся, подгоняемый зудом.

- Мы вас выпустим, если вы согласитесь...

- Мы ни на что не согласимся! - резко парировал Док.

На этот раз Мохаллет сам себя превзошел в сквернословии. Он изрыгал проклятия минуты три, даже не делая остановок, чтобы набрать воздух в легкие. Потом спросил:

- Каковы ваши условия?

- Пошлите девушку открыть нам дверь. Потом вы и ваши люди будете подходить по одному и сдавать оружие. Потом вы все соберетесь на палубе.

- И что будет?

- Мы дадим вам лекарство от вашей болезни. Кроме этого, мы ничего не обещаем.

Мохаллет снова ушел. Его долго не было. Раздавались крики, топот. Несколько раз было слышно, как двигали ящики в помещении кладовой.

- Что-то они замышляют, - с тревогой заключил Монах.

Вдоль корпуса "Ныряющей" по-прежнему журчала вода.

- Не понимаю, где мы можем находиться. На всем протяжении этого побережья нет ни одной реки, - сказал Ренни.

К переборке подошел Мохаллет и сердито прокричал:

- Мы принимаем ваши условия!

Девушка открыла дверь, как и было договорено. Глаза ее сияли. Радостно, взволнованно и совершенно неразборчиво она что-то говорила на своем родном языке.

В кормовом отсеке показались злобные лица.

- Бросайте оружие! - закричал Док.

Пистолет заскользил по решетчатому полу. За ним другие, потом ружья.

- Не забудьте свои отравленные ножи и мечи!

Сверкая в лучах электрического света, на пол посыпались ножи и мечи. Куча оружия все увеличивалась.

- Мать родная! - крякнул Ренни. - Их амуниции хватило бы на целую армию!

Наконец Мохаллет прорычал: - Это все! Давайте лекарство!

Док минутку постоял, глядя на коричневых парней.

Сказать, что они испытывали большое неудобство, значило ничего не сказать. Пальцы их безостановочно расчесывали воспаленную кожу, но от этого становилось еще хуже, так как химический состав проникал все глубже.

- На палубу! - скомандовал Док.

Люди Мохаллета попятились. Слышно было, как они взбирались по трапу, ведущему к главному люку, что над рубкой.

- Пойди, приготовь антидот, Монах, - распорядился Док.

Монах поспешил в свою тесную каюту. Куда бы он ни ездил, при нем всегда был исключительно компактный набор химических реактивов. Этого набора хватило бы, чтобы обеспечить целую лабораторию. Монах сразу заметил, что в реактивах кто-то рылся. Но ничего не разбили.

Для такого химика, как он, не составило труда приготовить снадобье, которое немедленно снимало зуд.

Вбежал поросенок. Его, по всей видимости, не слишком беспокоило вещество, от которого так сильно страдали люди.

Монах рассмеялся: - Ну и дубленая же у тебя кожа! Неплохо закалили тебя аравийские блохи!

Он обильно смочил поросенка антидотом, приговаривая: - Давай наведем красоту, тебя ведь скоро поцелует Хэм!

Монах вернулся к остальным, и они пошли на палубу.

Выбирались осторожно, опасаясь новой подлой проделки Мохаллета и готовясь ей противостоять.

Первым поднимался Ренни. Когда его голова была уже над люком, он не смог сдержать возгласа изумления.

- Силы небесные!

Их окружала кромешная тьма. Когда они спускались в машинный отсек лодки, было утро и ослепительно сияло солнце. Не могла же ночь наступить так быстро. Да и не бывает таких непроглядно темных ночей.