Кеннет Робсон - Ужас болот

Содержание карманов жилета представляло собой удивительный набор вещей. Там были и тончайшие механические приспособления, и странные изобретения, и стеклянные пузырьки, содержащие различные химические вещества, способные творить чудеса.

Там же были и две стеклянные бутылочки: с их помощью бронзовому человеку удалось симулировать свою смерть в протоке. Одна содержала химическое вещество, которое, смешиваясь с водой, вызывало бурное образование пузырей, другая - ярко-красную краску, имитирующую кровь.

Загнанный в угол бронзовый гигант, не желая, чтобы его узнали, прыгнул в воду и плыл до тех пор, пока, по его расчетам, не избежал опасности. Он уже вылез из протока в тот момент, когда была брошена взрывчатка.

Док Сэвидж пошел вперед, двигаясь, как призрак в тумане. Странное сооружение неясно вырисовывалось впереди на болоте. Док лег плашмя и, казалось, исчез, но через несколько мгновений внезапно возник снова - прямо напротив стены этого строения.

Поверхность стены была из жести, размалеванной полосами зеленого и светло-коричневого цветов, изображающими камыши, растущие из грязи. Краска была совсем свежей. Док прижал ухо к раскрашенному металлу.

Рядом продолжал методично тарахтеть приглушенный мотор. Были слышны слабые вздохи, будто там работал насос, а изредка - смутное шипение да еще шаги передвигающихся людей.

Док Сэвидж удостоверился, что в прослушиваемой им хижине кто-то был. Раз или два этот кто-то сменил свое положение.

Голос произнес:

- Это бездействие может быть номенклатурно названо несмягчаемо-докучливым времяпровождением.

Док Сэвидж внешне остался спокоен, но издал таинственный, еле слышный звук. Он был настолько неясный, что мог быть легко спутан с чудачествами порывистого ветра, который ворошил туман. Это была трель холодного ветра в обнаженном лесу, или же это могла быть песнь какой-то экзотической тропической певчей птицы.

Этот еле слышный звук Док часто издавал в моменты особого напряжения. Эта трель шла откуда-то изнутри, так что стоящий рядом человек, глядя на бронзового гиганта, не смог бы сказать, откуда исходит этот звук.

Губы бронзового человека не двигались, не было и колебания мышц гортани. Весьма сомнительно, что Док Сэвидж сам знал, как это у него получается.

Трель, должно быть, проникла в хижину. Голос внутри заговорил снова. Тот язык, на котором были произнесены слова, был не английский, французский или какой-либо другой известный в так называемом цивилизованном мире. Это был диалект исчезнувшего народа древних майя, цивилизации Центральной Америки. Это был язык, который знали только несколько белых людей и жители далеких равнин Центральной Америки, где однажды Док Сэвидж путешествовал, производя поиски невероятных сокровищ древних майя.

- Здесь только один охранник, Док, - сказал голос на майя.

И это был педантичный тон Джонни.

- Что ты там, черт возьми, бормочешь? - прорычал охранник, свирепо сверкнув глазами на тощего ученого.

- Это была кантата, предназначенная для порождения улыбки у Ее Величества Фортуны, - сухо ответил Джонни.

Охранник нахмурился, тщетно пытаясь разобраться в замысловатых словах, - он был угрюмым парнем, с нависшими бровями и тупым лбом.

- Заткнись! - на всякий случай посоветовал он.

- Я представляю собой индивидуальность со сверхпревосходством терминологии, - сказал Джонни. - Я словесник, глоссограф, изобилующе интересующийся запутанностью высказываний.

- Вот тебе на! - сглотнул охранник. - Вот так галиматья! Прекрати, слышишь, ты!

Человек машинально нащупал свое ружье, но, казалось, он был заинтригован потоком многосложных слов Джонни.

Джонни продолжал говорить. Он услышал трель Дока и понял, что бронзовый человек где-то рядом. Ни единого намека на волнение не появилось на его вытянутом,, угловатом лице, но он был чрезвычайно заинтересован в том, чтобы отвлечь внимание охранника, пока Док что-нибудь придумает.

- Искусство торжественности изречений, - продолжал Джонни, - это есть квинтэссенция эрудиции, один из кульминационных моментов культуры умонастроения. Это...

Казалось, что грозное металлическое облако заполнило вход в хижину. Оно перемещалось со скоростью света, метнувшись в сторону охранника, который был загипнотизирован длинными словами.

Охранник с беспокойством заметил какую-то перемещавшуюся тень. Он обернулся, рот его от изумления открылся, и он вскинул ружье. Но его движения были, казалось, бесконечно медленны по сравнению со скоростью бронзового гиганта.