Кеннет Робсон - Зеленый Орел

Панцер кивнул.

- Ну да, рассказывал.

- Кому?

- Знаешь... - начал вспоминать Панцер, - трудно сказать. Это было в баре. Там всегда полно народу.

- Д'Орр был там?

- Да, кажется, был.

- А Мак-Кейн?

- Его я не видел.

Бен стряхнул пепел на землю.

- Итак, - сказал он, - значит, ты рассказал о том, что мы оба потеряли сознание. Такое совпадение никому не показалось странным?

- Они решили, что я был пьян, - с негодованием сказал Панцер.

- Но мы не пили, правда?

- Я вообще не пью, - ответил Панцер.

- А я не настолько богат, чтобы себе это позволить, - сказал ковбой и слез с ограды. - Слушай, а сам-то ты что думаешь о вчерашнем?

- Даже не знаю. А ты?

- Я тоже. - Бен одернул свои ковбойские штаны и вытер губы рукавом. Пойду, пожалуй, выпью глоток воды.

На самом же деле он отправился на поиски МакКейна. Незадолго до этого ковбой видел, как Мак-Кейн, хромая, направился к тополиной рощице неподалеку от ранчо. Когда Бен нашел его, тот лежал в гамаке, свесив больную ногу.

- Привет, Мак-Кейн, - сказал Бен.

- А, привет, Дональд, - лениво ответил Мак-Кейн.

- Мое имя - не Дональд, - спокойно поправил его ковбой. - Сигареты не найдется?

- Извини, не курю.

- Да ладно. Сигарета - просто предлог, чтобы завязать разговор.

Бен сел в соседний гамак, оттолкнулся ногой и стал раскачиваться.

- Я хотел бы кое о чем тебя расспросить.

- Валяй, расспрашивай.

Ковбой пристально посмотрел на своего собеседника.

Определенно, это был необыкновенный человек. От него веяло какой-то скрытой силой.

- Орел в головоломке был случайно не желтый?

Мак-Кейн улыбнулся, сверкнув ослепительно белыми зубами.

- Ты мне ее не показывал, - сказал он. - Ты что, хочешь поймать меня в ловушку и инкриминировать преступление?

"Да, это стреляный воробей", - подумал Бен, а вслух сказал:

- Ну да. Что-то вроде этого.

- Ты меня подозреваешь?

- Я думаю, ты назвал бы это именно так.

- Должно быть, вчера вечером на дороге ты видел, как я наклонился над Панцером?

- Точно, - кивнул Бен.

- Тогда слушай. Вчера вечером я гулял. Случайно оказался возле дороги и увидел, что на ней без сознания лежит Альберт Панцер. Я решил, что на него напали бандиты, и заглянул ему в карманы - проверить, на месте ли деньги и чековая книжка. Поскольку все было на месте, я подумал, что он с непривычки потерял сознание, - все-таки здесь разреженный воздух. Когда я вижу человека в обмороке, мне самому становится дурно. Поэтому я сразу же ушел. По дороге назад я почувствовал себя неважно и присел на минутку. Потом заблудился, и прошло немало времени, прежде чем я снова вышел на дорогу. Поэтому, когда я добрался до ранчо, вы оба были уже там, так что я не стал никому ничего говорить.

Бен оттолкнулся от земли каблуками и снова раскачал гамак.

- Неплохо придумано, - сказал он, - ты все учел.

- Не веришь? - невозмутимо спросил Мак-Кейн.

- Ничуть.

- Боюсь, тебе придется поверить.

- Да, конечно. - Бен остановил гамак. - А ты не заметил, какое лицо было у шефа сегодня утром?

- У Д'Орра?

- Да. Он говорит, что стукнулся об дверь.

- Я его еще не видел, - сказал Мак-Кейн безо всякого интереса.

Бен встал. С севера дул легкий прохладный ветерок, где-то вдалеке мычали коровы.

- Готов поспорить, что здорово разукрасил физиономию одному из тех парней, которые пытались ограбить меня этой ночью. Шпоры очень кстати оказались у меня под рукой.

Мак-Кейн молчал.

- Ну ладно, - сказал Бен Дак. - Пока. Смотри, чтобы разреженный воздух не сыграл с тобой какую-нибудь шутку.

- Приму это к сведению, - ответил Мак-Кейн.

Бен отыскал Д'Орра, лицо которого теперь было залеплено пластырем. Один кусок пластыря красовался на левой щеке, второй под носом и еще два на подбородке.

- Ваша дверь, похоже, царапается, как дикая кошка, - заметил Бен.

Лицо Д'Орра потемнело.

- Слушай, ты, Дональд Дак, - просипел он, - четверо туристов уже битый час разыскивают тебя. Они хотят, чтобы ты отвез их к Чертовым Скалам.

- Меня зовут...

- Я знаю, как тебя зовут! - рявкнул Д'Орр. - И если ты не проявишь сейчас чуть больше прыти, тебе не поз-до-ро-вит-ся! Понял?!

- Да, шеф. - Бену пришлось сделать над собой героическое усилие, чтобы не ответить резкостью.

- Тебя ждут четыре старые девы из Денвера.

- Этого-то я и боялся.

- Сделай милость, попридержи язык. Особенно насчет таких богатых гостей. Вокруг этой четверки женихи так и вьются.

- Если бы не их деньги, вряд ли у них был хотя бы один жених на четверых, - сказал Бен.