Андрей Балабуха: Люди кораблей

— Мы не на Земле, координатор. И энергобаланс у нас пока что другой.

— Да, не на Земле. Там шесть миллиардов людей, а у нас — пятьсот миллионов. Но разве поэтому они должны пользоваться меньшим комфортом? Что это за пограничные рассуждения? Конкретно: что вам нужно, чтобы войти в график? Энергии у нас хватит, и не надо беречь ее там, где речь идет о людях!

— Два «аргуса», комплект каналов Литтла и хотя бы три комбайна.

— Будут вам «аргусы», — пообещал Дубах. — Все будет. Но…

— Ладно, — сказал Панков, и Дубах почувствовал, что тот улыбается. — Остальное — наше дело.

«Аргусы» — атомные реакторы на гусеничном ходу — это дефицит. Их привозят с Лиды и с Марса, а на самой Ксении пока что производить их негде. И Дубах еще не знал, где он их достанет. Но в том, что достанет, — не сомневался. Правда, ему предстоял пренеприятный разговор с план-энергетиком, но к этому они оба уже привыкли и споры и препирательства их были скорее традицией, чем необходимостью. В том, что при всей своей прижимистости Захаров «аргусы» выделит, Дубах был уверен. А комбайны и каналы Литтла — это несложно, можно перебросить откуда-нибудь, — хоть с Торры, например.

Он снова включил селектор.

— Гайк, прошу вас, подготовьте мне быстренько цифры по пассажиропотоку к Рудному — для Захарова. А то баррожцы застряли с ТВП-трассой и им нужна дополнительная энергия.

— Когда?

— Пары часов хватит?

Слышно было, как Тероян выразительно вздохнул.

— Вот и прекрасно, — сказал Дубах. — Спасибо, Гайк.

Заверещал сигнал видеовызова. Дубах включил экран. Это был Ходокайнен из морского отдела.

— Тудор, в Лабиринте сел на риф контейнер…

Этого Дубах всегда боялся, — контейнеры с нефтью, буксируемые через Проливы… Дотянут они нефтепровод наконец?! На мгновение перед Дубахом встала прекрасная в своей законченности картина: расставленные через каждые триста метров треногие опоры с катушками толкателей на вершинах и летящую сквозь них тяжеловесно-маслянистую нефтяную струю… Когда наконец?! Впрочем, теперь уже…

— Сколько? — теперь уже оставалась только робкая надежда на то, что контейнер малотоннажный.

— Десять тысяч.

Десять тысяч тонн нефти, пленкой, мономолекулярной пленкой покрывающие акваторию Проливов…

— Совет Геогигиены оповещен?

— Да. Химэскадрилья поднята, — Ходокайнен взглянул на часы, — семь минут назад. Через шесть они будут над Проливами.

— Так, — сказал Дубах, чувствуя, что у него начинают болеть скулы. — Доигрались мы. Яблоки моря… Пока они еще созреют, яблоки. Что с бактериологами?

— Извещены.

Подведем итоги. Химэскадрилья прекратит расползание, локализует очаг, — но и только. Дело за микрофауной, которая должна эту нефть уничтожить. Но ей нужно время, время…

— Кто руководит операцией в целом?

— Вазов.

Это хорошо. Это — самое обнадеживающее, пожалуй. Значит, ничего не будет упущено.

— По окончании операции капитана буксира ко мне.

Ходокайнен кивнул. Ему было жалко капитана, но Дубах, наверное, прав. Почему-то получается, что Дубах всегда прав…

О предстоящей поездке к Бихнеру он вспомнил только в три часа. Словно сработал в нем какой-то механизм, выудивший из памяти нужную карточку: ведь, казалось, забыл, напрочь забыл, но в последний момент, когда еще несколько минут — и будет поздно, вспомнил-таки, — и ровно за тридцать секунд до того, как прозвучал контрольный сигнал таймера.

…Бихнер позвонил вчера в конце дня.

— Добрый день, Тудор! Знаю вашу перманентную занятость, но все же хочу попросить вас завтра в четыре поприсутствовать при одном нашем эксперименте. Любопытном, я бы сказал, эксперименте. Надеюсь, вам тоже будет любопытно.

— Хорошо, — сказал Дубах. — Непременно буду. Спасибо, Эзра.

Лаборатория Бихнера весь последний год терроризировала его. Они ежемесячно съедали годовой энергетический лимит, и Дубах сам не до конца понимал, каким образом ему удавалось вышибать из Захарова энергию для их ненасытной аппаратуры. Но похоже, они добились чего-то стоящего, — судя по тону Эзры и его непривычному лаконизму.

Дубах в последний раз включил селектор.

— Я буду в Исследовательском, у Бихнера. Если поступят информации о «Дайне» и Проливах — передайте немедленно. Спасибо!

Исследовательский Центр находился на равнине, километрах в пятидесяти, и Дубах решил добираться энтокаром. Это минут пятнадцать. Впрочем, через несколько месяцев здесь пройдет линия метрополитена и тогда время сократится до двенадцати минут.