Андрей Балабуха - Люди кораблей

Здесь все было очень земляндское: и море, и небо, и песок, даже — за гранью пляжа — деревья, похожие на плакучие керии Марса. И только звезды казались совсем чужими. Совсем-совсем, как говорит Зденка. Болл должен знать это лучше, чем кто бы то ни было; он мог составить звездную карту для любой точки маршрута. Но это — знание. А тут он почувствовал, какие они незнакомые и до слез чужие, эти звезды. Шерли, корабельный врач, наверняка объяснил бы это ностальгическим кризом — и так же наверняка ошибся бы. Просто в тот вечер Болл перестал быть мальчишкой, играющим в космопроходца.

И вдруг в памяти всплыла фраза из прочитанной когда-то повести: «Сын Неба, где ты? Сын Неба, где ты?» Она неотрывно звучала в мозгу — звучала голосом Зденки. И заставить ее замолчать было выше его сил.

В судовой библиотеке «Аэлиты» не нашлось, и Болл стал восстанавливать текст по памяти, — ведь прочитанное однажды остается в мозгу вечно, нужно лишь суметь извлечь его из запасников памяти. Аэлита… АЭ — видимая в последний раз; ЛИТА — свет звезды. Свет звезд открыл ее Боллу: не ложные предвидения, не ошибки, рассыпанные на каждой странице, — сказка, прекрасная мечта о любви — вот что такое «Аэлита». Больше чем сказка — трагедия, ибо трагедия — сказка с частицей «не». Спящая красавица просыпается от поцелуя принца — это сказка. Но если она не проснется — это уже трагедия.

«Видимая в последний раз»… Каким он был дураком!..

Теперь Болл ждал возвращения — так же, как когда-то на Плутоне считал месяцы, дни и часы, оставшиеся до старта. Только утешение он находил теперь не в сухой и четкой формалистике Уставов Звездного Флота, а в тревожной и горькой грусти «Аэлиты».

К звездам можно послать кибермозг, и он принесет образцы грунтов, флоры и фауны, мегабиты информации, километры голофильмов и регистрограмм. Но только человек может принести со звезд сказку, без которой всякое знание мертво…

Зденка встала с камня, и они пошли по дорожке, посыпанной оранжевым песком. Но Боллу все еще казалось, что чего-то он не сделал, не сказал или сказал не так. А сегодня он не имел права ошибаться.

— Постой, Зденка.

Болл включил гравитр, подлетел к середине озерца и сорвал самую крупную соллу. Цветок был размером с ладошку Зденки, с толстого, мясистого стебля капала вода. Опустившись на нижнюю ступеньку лестницы, Болл тихонько, почему-то на цыпочках поднялся вверх и положил соллу к ногам Аэлиты.

— Теперь пойдем.

— Подожди, Боря. — Зденка приподнялась, закинула руки ему на плечи, и в глазах ее Болл увидел звезды, совсем незнакомые ему, астронавту, звезды, но они не были чужими.

На окраине Базы они остановились. Здесь кончалась габропластовая дорожка и начиналась земля, поросшая травой, похожей на чертополох, только голубоватый и гораздо изящнее.

— Ну, я двинусь, координатор, — сказал Бродяга.

— Еще минуту. — Речистер смотрел вдаль, туда, где у неощутимой линии горизонта голубоватая равнина переходила в голубое небо. — Может, возьмете все же энтокар?

Бродяга, облокотившись на руль велосипеда, смотрел в противоположную сторону, на Базу. Жилые коттеджи, лаборатории, ангары, ровные темно-серые полоски габропласта между ними, а в самом центре — гигантская по сравнению со всем этим готическая башня «Скилура». Трудно поверить, что еще неделю назад Базы не было и в помине, а «Скилур», так органически влившийся теперь в пейзаж, совершал первый виток облета.

— Нет, — сказал Бродяга, — спасибо.

— Не верю я в эти добренькие миры, Ласло. Не верю. Слишком уж здесь гостеприимно. По крайней мере возьмите леталер.

— Нет, — снова сказал Бродяга. — Нет. Все, что может понадобиться, я уже взял.

Речистер и сам знал это.

— Так я, пожалуй, двинусь…

— Счастливого пути! — ответил Речистер традиционной формулой. Они обнялись. Потом Бродяга вскочил на велосипед. Отъехав метров триста, он обернулся и помахал рукой. Речистер ответил. Затем, резко повернувшись, направился к информарию.

Когда он уже открывал дверь, из-за купола биокомплекса поднялось ослепительное желтое солнце. Остановившись в дверях, координатор смотрел, как из жилых коттеджей появлялись и рассыпались по Базе люди. С гудением взлетел, оставляя за собой узкий след, высотный зонд; откуда-то донесся скрежет глубинного бура; из нижних ангаров выползли четыре геологических танка и медленно двинулись на север… Речистер закрыл за собой дверь информария.